Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
Внутри царила приятная прохлада, из узких окон, расположенных под самым потолком, пробивались полосы света, освещая яркую роспись стен. Алекс подошел к алтарю, где сиротливо лежала груда фиников, и положил рядом кусочек меди.
— Что привело тебя в храм Найба, чужеземец? — послышался старческий голос. Алекс обернулся. Из двери, ведущей во внутренние помещения, вышел низенький, сухощавый человек с посохом и бритой головой жреца.
— Я привык чтить богов той земли, где нахожусь, — ответил Александр, кланяясь.
— Похвальная
— Я Алекс слуга Тусета, второго пророка храма Сета в Абидосе, — ответил юноша.
— Того, кто привез священную книгу? — заинтересованно уточнил собеседник.
— Да.
— Твой хозяин тоже здесь?
— Мудрец остался в Тмуите ждать священную ладью из Абидоса, — сказал Александр. — Я везу домой его вещи.
— Ты был с ним, когда он отыскал Книгу Сета? — спросил жрец, глядя на юношу пронзительными, темно-карими глазами.
— Да, мудрец, — кивнул Алекс.
— Расскажи? — попросил старик.
— Не могу, мудрец, — покачал головой парень.
— Почему? — нахмурился жрец.
— Хороший слуга не должен говорить за господина, — воспользовался привычной отговоркой Александр.
Келлуанин хмыкнул и уважительно посмотрел на юношу.
— Где твоя родина? — задал он новый вопрос. — Как ты встретился с Тусетом?
— Я тонганин, — проговорил Алекс. — Это на севере, за Ольвией.
Собеседник понимающе кивнул.
— Я слышал о такой земле.
— Наш корабль потерпел крушение возле острова, там я и встретился с мудрецом Тусетом.
— Ты хорошо говоришь по келлуански, — похвалил его жрец. — Это большая редкость для чужеземца.
— У меня были хорошие учителя, — улыбнулся Александр. — А сейчас, простите, мне нужно идти.
— Конечно, — кивнул старик и посмотрел ему в спину долгим пристальным взглядом.
После этого разговора Алекс зарекся заходить в местные культовые заведения. Побродив еще немного по узким раскаленным от солнца улочкам, он вернулся на берег Лаума, где команда их корабля разбила временный лагерь.
Когда дневная жара начала спадать, матросы стали собираться в город навестить местные питейные заведения и публичные дома. Треплос тоже захотел развеяться. У него откуда-то появились собственные финансовые средства. Александр не возражал.
— Только не попади в какую-нибудь историю, — напутствовал он поэта. — Мне не хочется вытаскивать тебя из местной тюрьмы.
— Не беспокойся, — покровительственно усмехнулся стоявший рядом с Треплосом матрос. — С нами не пропадет.
Четверо его приятелей одобрительно загудели.
"Кажется, нашего борца собираются развести на выпивку", — подумал Алекс, глядя вслед весело гомонящей компании.
Рядом с ним села Анукрис.
— К проституткам пошел, — проворчала девочка.
— Пусть гуляет, — вяло пожал плечами Александр.
— Алекс,
— Пока не знаю, — совершенно искренне ответил юноша. Первое впечатление от Келлуана его не разочаровало. В тех городах, где он побывал, народ вел себя довольно доброжелательно, и на него не смотрели враждебно, хотя больше ни одного иностранца ему встретить не удалось кроме, конечно, чернокожих укров. Общественный статус Тусета рос на глазах, давая надежду на достойное будущее его приближенных.
Немного мешала жара. Но к этому еще можно приспособиться. По настоящему напрягали частые разговоры о смерти, похоронах и царстве мертвых. Даже гребцы за работой хвастались друг перед другом заготовленными памятниками, гробами и циирами. Так называли куклы, которые закапывали в могилу вместе с покойниками. Бальзамирование тел здесь являлось довольно дорогой процедурой, недоступной большинству обычных людей. Практичные келлуане нашли выход. Роль нетленных останков выполняли специальные куклы из дерева или даже камня, размером минимум в половину человеческого роста. Их делали при жизни хозяина, стараясь как можно точнее передать его черты, и клали либо в гроб, либо в могилу поверх его.
— А почему ты спрашиваешь? — спросил Александр у девочки.
— Интересно. Треплос все время ворчит: "Скорее бы прошел этот год, быстрее бы убраться отсюда", — пояснила Анукрис. — Мечтает вернуться в Нидос.
— Но ты же сейчас у себя дома? — юноша повернулся к собеседнице.
Она отвела взгляд, молча глядя на погружающийся в сумерки город.
Александр удивленно хмыкнул.
— Что же, тебя больше не радует богатство?
— Без него было бы еще хуже, — очень серьезно проговорила девочка. — Может брат Тусета окажется не плохим человеком.
Чуть сколонив вголову, она прищурилась.
— Ты знаешь, что мое платье очень понравилось той знатой госпоже из усадьбы?
— Это где Треплос с укром боролся? — уточнил Алекс.
— Да, — кивнула Анукрис. — Ты не мог бы сшить мне еще хотя бы парочку таких же?
— Будет время, я тебе еще сошью, — усмехаясь, пообещал юноша.
— А кроме таких платьев еще что-нибудь шить умеешь? — поинтересовалась Анукрис.
Он обиженно фыркнул.
— Да если бы шве… если найти путные нитки и иголки!
Парень огляделся.
— Принеси уголек, — попросил он девочку, указав на старое кострище.
— Зачем? — не поняла та.
— Кое-что покажу, — пообещал Александр.
Заинтригованная Анукрис быстро сбегала на берег, принесла горсть маленьких головешек.
Алекс взял весло и на широкой лопасти несколькими штрихами изобразил силуэт сильно приталенного платья с открытыми плечами и расклешенным, собранным в оборки подолом.
— Как тебе?
Девочка смотрела на него, открыв рот.