Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
— Убийство твоих слуг не случайность, — продолжал Джедефраа. — Расследовать его будут мождеи и помощник страшего писца Дома людей седак Карахафр. На него можешь положиться, а с Моотфу будь осторожен. Не доверяй ему. На это есть причины. Теперь иди. Я буду молить богов, чтобы они позволили мне встретиться с государем в этой жизни.
Верховный жрец закрыл глаза.
Тусет тихо вышел из комнаты.
Стараясь не привлекать к себе внимания, он прошел через заполненный людьми храмовый двор. Почти все торговцы, кроме тех, кто предлагал пиво, сладости, и лакомства, уже очистили свои прилавки.
Несколько раз жрец слышал за спиной восхищенный шепот, но никто не приставал и не делал попытки его остановить. Тусет знал, где расположен новый дом брата, но никогда не был внутри.
На стук тотчас же открылось маленькое окошечко. Очевидно, привратник узнал гостя и торопливо распахнул калитку. Поприветствовав жреца низким поклоном, он сообщил, что господа сейчас в главном зале.
Пройдя через сад, где суетящиеся слуги расставляли высокие светильники с большими медными чашами полными древесных углей, Тусет полюбовался на клумбы с прекрасными цветами и на финиковые пальмы с пышными кронами. Остановился у главного входа, украшенного резными ярко раскрашенными колоннами, немного удивляясь обилию слуг, сновавших туда-сюда с корзинками, кувшинами и посудой.
Небраа и Анукрис он застал в главном зале. Супруги что-то горячо обсуждали, стоя у главного стола. Бывшая служанка Тусета щеголяла в новом парике, желтом платье и красной штуковине, прикрывавшей грудь. На смуглых изящных руках сверкали браслеты.
— Я же тебе говорил, что старший писец инспектора любит гранатовое вино из Бухена! — выговаривал Небраа.
— Ты не сказал, что оно гранатовое! — огрызалась Анукрис, поправляя сердоликовую подвеску.
Заметив жреца, она широко улыбнулась и устремилась к нему.
— Господин! — молодая женщина порывисто обняла Тусета и прижалась щекой к щеке. — Как же я рада тебя видеть!
При виде такой искренней радости, второй пророк не смог удержаться от слез.
— Мне так жаль, — отстранившись, проговорила она дрогнувшим голосом. — Я очень любила госпожу Нефернут.
— Я тоже, — жрец всхлипнул.
— Мне столько нужно тебе сказать, — быстро проговорила молодая хозяйка.
— Ты, наверное, устал, брат, — вмешался Небраа. — Гости еще не собрались. Быть может тебе стоит немного отдохнуть?
— Да, да, — подхватила Анукрис, бросив на супруга неприязненный взгляд. — Я скажу служанке, чтобы она проводила тебя в комнату на крыше.
— Ты спятила?! — грубо оборвал её Небраа. — Она совсем маленькая! Там едва убирается кровать…
— Зато там ему никто не будет мешать! — огрызнулась супруга. — В доме полно слуг, наших и чужих. Новоселье устроить это тебе не с приятелями пиво хлестать!
— Не ссорьтесь! — вскинул руку Тусет. — Мне все равно, какая комната, лишь бы подальше от суеты.
В зал почти вбежала запыхавшаяся Мерисид. Увидев второго пророка, она поклонилась.
— Господин. Как хорошо, что ты пришел…
— Что-то случилось? — нахмурился Небраа.
— Не хватает корзин для лепешек…
— Я же посылала за ними к соседям! — всплеснула руками Анукрис, и, извиняясь,
— Что я тебе говорил? — вздохнул Небраа. — Если бы не Мерисид…
— Господин! — закричал вбежавший слуга. — Господин…
— Ну, что еще! — вскричал Небраа. — Что это за день, о боги! Даже с братом поговорить не дадут! Обратись к госпоже, если сам сделать не можешь!
— Простите, господин, — поклонился слуга. — Но…
Прежде чем тот разразился очередной порцией брани, Тусет мягко положил ему руку на плечо.
— Я отвлекаю тебя. Прикажи проводить меня в комнату и занимайся своими делами.
— Как скажешь, брат, — проговорил Небраа и крикнул. — Эй, Самхия, покажи господину комнату на крыше.
Молодая симпатичная служанка с поклоном пригласила Тусета следовать за собой.
Жрец с любопытством разглядывал открывавшийся вид. Слуги уже зажгли в саду светильники и широко распахнули ворота, в которые один за другим вносили паланкины, и входили нарядные гости. Кое-кто из женщин щеголял в таких же, как у Айри, мешочках на груди. Покачав головой, он отправился в комнатку. Необходимо хотя бы немного подремать перед пиром, чтобы не пугать гостей своим изможденным лицом.
В крошечной клетушке едва убирались раскладная кровать и алтарь, покрытый красной материей со статуэтками Сета и Баст.
Тусет с кряхтением лег. Ему очень не понравилось, как Небраа и Анукрис разговаривают друг с другом. Со стороны может показаться, супруги живут в браке уже много лет и успели надоесть друг другу. Он грустно усмехнулся. У брата есть новый дом и молодая жена, а у него уже ничего нет. Жрец заплакал. Но мужчинам слезы редко приносят облегчение, и когда раздался робкий стук в дверь, жалость к самому себе уже прошла, сменившись холодной жаждой мести.
Тусета усадили за стол, предназначенный для почетных гостей. Кроме него тут же расположились первый пророк Сетиер и старший писец главного инспектора. Как и большинство приглашенных мужчин, они явились без жен. Никто из гостей не упомянул в поздравительных речах хозяйку дома. Местное общество ясно давало понять, что они пришли почтить только Небраа, а не Анукрис, которую по-прежнему считают чужачкой.
Несмотря на великолепные блюда, большое количество вина и пива, в зале царила какая-то напряженная атмосфера, которую не могли разрядить даже храмовые танцовщицы, исполнившие прекрасный танец под аккомпанемент двух арф и флейты. Небраа, успевший порядком набраться, ничего не замечая, что-то втолковывал такому же пьяному жрецу-чтецу. Анукрис деревянно улыбалась, пристально наблюдая за пиром и изредка давая распоряжения слугам подать то или иное блюдо.
Первым пир покинул Сетиер, сославшись на усталость, чуть позже ушел и старший писец. Анукрис попыталась уговорить его остаться, но безуспешно. Её супруг к этому времени мог только бессвязно мычать. Прочие гости, заметив уход начальства, тоже засобирались домой. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Тусет вышел в задний дворик подышать свежим ночным воздухом. Мимо то и дело проходили озабоченные слуги. Чтобы не мешать им, жрец направился в сад.
— Мне жаль твоих слуг, мудрец, — раздался над ухом знакомый хриплый голос.