Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
Юноша, дремавший под мерный говорок танцовщицы, не смог удержаться от самодовольной улыбки.
"Доброе слово и кошке приятно", — почему-то подумал он и тут почувствовал, как лодка поворачивает направо.
— Куда мы плывем? — спросил юноша, делая попытку отодвинуть циновку.
— Это Роянский канал, — ответила Мерисид. — Не высовывайся, на берегу какие-то люди.
Алекс затих. Очевидно, от не прекращавшегося жара и боли в боку, он потихоньку утратил чувство времени. Юноше казалось, что они уже целый день куда-то плывут по медленной, спокойной воде.
— Все, — сказала девушка. — Вылезай. Дальше пойдем пешком.
Александр отодвинул циновку и огляделся. Вокруг сплошной стеной стоял полусухой камыш. Мерисид, стоя по колено в воде, помогла ему выбраться из лодки.
— Держись, — приободрила она парня. — Еще немного осталось. Там отдохнешь.
Девушка подхватила корзинку и собралась взять сумку Алекса. Но тот упрямо мотнул головой.
— Я сам.
Камыши перешли в заросли густого кустарника, через который пришлось буквально проламываться. Александр шел на автомате, не видя впереди ничего кроме гладкой спины Мерисид, где под светло-коричневой кожей перекатывались крепкие мускулы. Несколько раз он поскальзывался, успевая, однако, схватиться за тонкие, гибкие ветви.
Заросли тянулись до невысокой, полуразрушенной стены из привычного сырцового кирпича. Девушка дошла до первого же пролома и с наслаждением опустила корзину на землю. Алекс безвольным мешком плюхнулся рядом и снизу вверх посмотрел на свою провожатую. Та выгнулась, разминая мышцы, схватилась за край стены и ловко вскарабкалась наверх. Юноша задрал голову и лишний раз убедился в отсутствии у нее нижнего белья.
"Какая только дурь в больную голову не лезет", — пробормотал он, опуская глаза.
— Сможешь подать мне корзину? — раздался сверху озабоченный голос.
— Конечно! — бодро отозвался Александр и тут же пожалел о своих словах.
— Как ты только её дотащила! — процедил он сквозь стиснутые зубы, запредельным усилием вздергивая вверх руку.
Если бы танцовщица тут же не подхватила корзину, через миг пальцы юноши безвольно разжались.
Мерисид тихо засмеялась.
— Теперь залезай сам! Да подожди, держись за меня.
Алекс еле вскарабкался по полуобвалившейся стене и на секунду замер. Настолько открывшаяся картина отличалась от того, что было за его спиной. Обширный двор с кучками песка и редкими клочками светло- зеленой травы, сломанные ворота между высоких пилонов, двойная цепочка скульптур, протянувшаяся от ворот до неглубокой ямы на месте засыпанного песком священного водоема. Бившее в глаза солнце мешало разглядеть, что за животные сидят на невысоких каменных постаментах. В углу возвышался приземистый, темно-желтый храм, чьи очертания терялись на фоне пустыни, раскинувшейся за противоположной оградой.
Мерисид спрыгнула на кучу песка, приняла у Александра корзину, сумку и помогла спуститься с ограды.
— Это бывший храм Баст, — на ходу говорила девушка, направляясь на задний двор, где располагались лишенные крыш хозяйственные постройки. — Последние жрецы ушли отсюда два года назад.
— Почему? —
— Канал зарос, — ответила Мерисид, перекладывая корзинку из одной руки в другую. — Озеро Цимл пересохло, люди покинули Вачам, за ними ушли и жрецы.
— Так это Вачам? — продолжал расспросы Алекс.
— Еще нет, — девушка вытерла пот. — Город чуть дальше.
Они подошли к задней стене храма. Мерисид с тяжелым вздохом поставила свою ношу на песок, юноша без сил опустился рядом.
— Пришли уже, — постаралась приободрить его танцовщица. — Сейчас только факел возьму.
Она нырнула в полуразвалившийся дверной проем, чем-то зашуршала и вышла, в одной руке держа три короткие палки с намотанным тряпьем, а другой — отряхивая юбку от песка.
— Я здесь была год назад, — сказала танцовщица. — С одним мужчиной. Он ездил на охоту в пустыню и припозднился. Пришлось ночевать здесь.
— Не испугались? — усмехаясь, спросил Александр, наблюдая, как девушка ловко высекала огонь.
— Чего? — удивилась Мерисид и, взмахнув факелом, раздула пламя.
— Ну, все-таки храм, — юноша встал, опираясь на стену.
— Я же не дурочка деревенская, — фыркнула танцовщица и протянула факел Алексу. — Святыню отсюда увезли, службы не проводят. Теперь это просто больше здание.
— Тебе виднее, — пожал плечами Александр.
Девушка навалилась всем телом, уперлась босыми ногами в каменные плиты, и толстая, украшенная резьбой дверь недовольно скрипнула набившимся в бронзовые петли песком. Из открывшегося проема пахнуло пылью и прохладой.
— Заходи, — приглашающе кивнула головой Мерисид и уверено зашагала по широкому темному коридору.
— Здесь хранили святыню, — проговорила она, осветив факелом квадратную комнату со стенами от потолка до пола покрытыми бесчисленным множеством иероглифов и рисунков. — Тут нет окон. Тебе лучше расположиться в молельном зале.
Узкие полоски солнечного света из расположенных под потолком окон прорезали обширное помещение подобно лучам прожекторов, отражаясь от белых стен и колонн, разрисованных яркими картинками. В углах на невысоких постаментах стояли метровые статуи женщины с кошачьей головой.
В центре на полу чернели угли костра.
— Странно, — пробормотала девушка. — Раньше здесь этого не было.
— Наверное, еще кто-то ночевал, — сказал Алекс, опускаясь на колени. Пепел покрывал тонкий слой песка и пыли.
— Этот костер жгли уже очень давно, — успокоил он спутницу.
— В углу сухой камыш, — быстро заговорила Мерисид. — Здесь в корзинке циновка, вода, пиво, лепешки, сухая рыба и еще кое-что. Ночью из храма не выходи. Сюда иногда забредают львы и гиены.
Александр посмотрел на широкий главный вход.
— Не бойся, — перехватила его взгляд девушка. — Эти двери только тараном прошибешь.
— Надеюсь, — пробормотал он.
— Когда я приду в следующий раз, не знаю, — предупредила танцовщица. — Выздоравливай. Это все, что я могу сделать для тебя и Анукрис.