Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.

Анфимова Анастасия Владимировна

— Будем ждать, — ответила Анукрис, с неприязнью глядя на свои липкие руки. — Надо умыться.

Спускаясь вниз по лестнице, она окликнула Мерисид:

— Если ты ему так понравилась, почему он велел больше не приходить?

И пройдя мимо застывшей от удивления служанки, гордо проследовала в сад.

Несмотря на то, что именно за ней осталось последнее слово, Анукрис чувствовала себя отвратительно. Будь Алекс её любовником и спутайся он с Мерисид, она бы его поняла. Мужчинам не известно понятие верности. Но он, отказавшись от нее, польстился на эту потасканную старуху?!

Такого не прощают! В душе молодой женщины зрели гроздья гнева. Госпожа накричала на садовника, отругала кухарку за излишне острый суп, чуть не набросилась на Самхию. А старшая служанка теперь словно нарочно попадалась ей на глаза. Анукрис бесилась, но ничего не могла поделать. Однако настоящий удар настиг её вечером.

Отоспавшийся днем Небраа с аппетитом поглощал вареное мясо, запивая его щедро сдобренным пряностями бульоном. Прислуживавшая за столом Мерисид то и дело подливала ему пива. Господин довольно улыбался, масляно поглядывая на служанку. Предчувствуя недоброе, Анукрис, сидевшая за отдельным столиком, молча жевала булку с яблоками, абсолютно не чувствуя вкуса. Бывшая танцовщица метнула на неё быстрый взгляд и наклонилась к уху Небраа. Тот удивленно отстранился, посмотрел на жену и величественно кивнул тремя подбородками.

Служанка отошла к столику и подала господину медный тазик с водой. Вытерев руки, он направился к жене.

— Я хочу провести эту ночь с тобой, — непривычно мягко сказал он, положив руку на плечо Анукрис.

Та посмотрела на Мерисид. Старшая служанка улыбнулась и, подняв руку, помахала ей пальчиками.

"Мокрица старая, фаланга, змея сушеная! — скрипнула зубами госпожа. — Когда-нибудь я убью эту старую сволочь!"

В душе Анукрис пламенем вселенского пожара клокотал гнев. Она ненавидела противного Небраа, старую шлюху Мерисид, распутника Алекса и весь белый свет. Губы женщины беззвучно шевелились, изрыгая проклятия, а в голове крутились планы жестокой мести всем сразу и каждому по отдельности.

Тем не менее, когда Небраа ушел, она не выдержала и разрыдалась. Жизнь вновь казалась ей такой же мерзкой и отвратительной как в Нидосе, несмотря на прекрасный дом.

Но, Мерисид и этого показалось мало. Рано утром она лично явилась будить хозяйку.

— Чего тебе надо? — рявкнула Анукрис, кутаясь в простыню.

— Солнце уже встало, госпожа, — елейным голоском проговорила старшая служанка. — Господин желает с вами переговорить.

Молодая женщина медленно села, взглянула в нагло ухмылявшуюся физиономию бывшей танцовщицы и вдруг швырнула в неё подушкой. Та успела увернуться, но запнулась за табурет и чуть не упала.

Повеселевшая хозяйка без труда отклонилась от возвращенной постельной принадлежности.

— Не стоит старшей служанке заниматься такими пустяками, — проворчала она, одевая юбку. — У тебя и без этого столько дел.

— Поверь, госпожа, для меня это радость, — вызывающе улыбнулась Мерисид.

— Все же займись своими делами, — наставительно посоветовала госпожа. — В следующий раз пусть меня будит Самхия.

— Я не могу никому уступить такую честь.

— Придется! — нахмурилась хозяйка. — А то господин решит, что

у тебя слишком мало дел. Позови Самхию. Она поможет мне в ванной.

— Слушаю, госпожа, — чуть поклонилась старшая служанка.

Проводив чем-то озабоченного супруга, Анукрис уселась завтракать. Взглянув на кувшин с пивом, она обернулась к Самхии.

— Приведи Мерисид и захвати еще один бокал.

Служанка выбежала из комнаты.

— Ты звала меня, госпожа? — не скрывая удивления, поинтересовалась бывшая танцовщица.

— Да, — важно кивнула та. — Где ты была?

— В саду, там…

— Там очень жарко, — прервала её Анукрис с притворным сочувствием. — Выпей со мной пива. Самхия, налей.

Ничего не понимавшая девушка исполнила приказ.

— Спасибо за заботу, добрая госпожа, — старшая служанка выпила. — Пусть Сет, Анук и Бэс пошлют тебе как можно больше любви господина.

— И тебе так же, — приторно улыбнулась хозяйка.

Весь день женщины вели боевые действия с переменным успехом. Мерисид, не решаясь при слугах давать волю рукам, изводила госпожу разнообразными неприятными намеками, а та с удовольствием находила многочисленные изъяны в её работе. Другие обитатели дома никак не могли понять, что случилось с бывшими подругами. Еще совсем недавно они друг в дружке души не чаяли, а сейчас готовы убить друг друга. Слуги чувствовали, что разлад как-то связан с похищением Мерисид, но уточнять никто не решился, справедливо полагая, что между врагами лучше не становиться.

Только хозяин дома ничего не замечал. Его непосредственный начальник одобрительно отнесся к идее пышных похорон Нефернут. Первый пророк подчеркнул, что такая забота о первой жертве колдуна только поднимет авторитет Небраа в глазах горожан и жрецов.

Всю ночь Анукрис изобретала способы отомстить старой жабе, а днем они неожиданно вновь заключили перемирие.

Вернувшись с рынка, озабоченная Мерисид слезно умолила госпожу уделить ей немного времени. Внутренне готовясь к очередной гадости, та пригласила её в свою комнату.

— Алекс выкрал посох Тусета, — одними губами прошептала служанка, едва прикрыв дверь.

— Что? — встрепенулась Анукрис и отстранилась, когда та попыталась её обнять. Потом поняла и смутилась. Приблизив свои губы к её уху, Мерисид прошептала:

— Сегодня ночью Алекс выкрал из храма посох Тусета!

— Откуда знаешь?

— Весь базар только об этом и говорит! — всплеснула руками служанка.

— Его видели?

— Нет, конечно! — фыркнула бывшая танцовщица и, взяв молодую женщину за руку, усадила на кровать, присев рядом, быстро зашептала:

— Он оглушил сторожа. Тот очнулся и поднял тревогу, разбудил слуг, переполошил всех.

Мерисид довольно захихикала, потирая ладошки.

— Думали, вор в сокровищницу залез. Принесли Сетиера. Он же сейчас важный, везде только на носилках…

— Надутый гусак! — фыркнула Анукрис.

— Хуже! Тощий гусак! — поддержала госпожу служанка и вновь с жаром принялась рассказывать. — Он в кладовую никого не пустил. Сам глядел, целы ли сокровища, а потом все по храму бегал, проверял, не своровали ли чего?