Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
— Угу, — ответил Александр, смывая с кожи кровь антилопы.
— Добыли чего-нибудь?
— Угу.
— Наш господин любим богиней Нейт, — покачал головой слуга, протягивая полотенце. — Больше охоты он любит только женщин.
— Он то же самое говорил о тебе! — немного натянуто рассмеялся Алекс. — Вы что вместе по танцовщицам ходите?
— Какие танцовщицы и проститутки! — возмущенно фыркнул Туптах. — Такому красавцу только знак подать, и самые знатные девушки и замужние женщины к нему в кровать прибегут! У него такие любовницы были в Перхсебе…
Толстяк закатил глаза
— Пока господин с хозяйками развлекался, ты, наверное, вовсю крутил с их служанками? — поинтересовался Александр.
Туптах самодовольно улыбнулся.
— Бывало! Сам понимаешь, отнесешь записку или передашь приглашение на свидание. Ну и перекинешься парой слов с симпатичной служаночкой.
Он улыбнулся приятным воспоминаниям.
Странно, но сам Раамос так ни разу и не рассказал ему о своих любовных похождениях. Хотя Алекс из опыта прошлой жизни знал, как любят мальчишки хвалиться подобными подвигами.
В этот день молодой келлуанин так и не смог поучить его стрельбе из лука. Вслед за верховным жрецом храма Геба вновь пришел в гости начальник Дома ожиданий со старшим писцом.
Но на следующее утро они все же ушли за город, где провели весь день, тренируясь в стрельбе из лука. Раамос оказался способным преподавателем, и Александр, вспомнив уроки Энохсета, уже к вечеру стал делать заметные успехи.
Парни вернулись в усадьбу только к вечеру. К счастью, сегодня никто не приходил навещать знатного гостя. Только прибегал слуга из Дома ожиданий и передал, что воинский отряд с грузом бронзовых орудий для каменоломен выступает завтра на рассвете.
Приторно улыбавшаяся старшая служанка сообщила, что стол накрыт. Раамос поинтересовался, где Туптах? Оказывается, толстяк уже плотно поужинал и теперь блаженно спал в беседке. Молодой келлуанин отправился в ванную, а Алекс самостоятельно смыл пыль в садовом водоеме.
Услышав шум, проснулся слуга, но, узнав в чем дело, опять завалился спать, заявив на прощание, что мясо у кухарки получилось просто великолепное.
Одетый в чистую юбку Раамос окинул взглядом уставленный яствами стол, хитро прищурясь, взглянул на Александра, потом на хмурую Нефернейт.
— Что-то грустно здесь. Не пригласить ли нам танцовщиц?
Алекс заставил себя улыбнуться.
— Красивые девушки порадуют наши глаза.
— И не только! — рассмеялся келлуанин. Он снял с руки тонкий серебряный браслет и кинул старшей служанке.
— Пошли кого-нибудь за теми танцовщицами, которые так прекрасно танцевали здесь вчера. Как их зовут?
Он нахмурил лоб.
— Мотылек, Бабочка и Кузнечик, — подсказала на глазах расцветавшая Нефернейт.
— Путь придут развеять одиночество двух молодых сильных мужчин!
— Сейчас, господин, — засуетилась старшая служанка. — Вам не придется долго ждать.
Она бегом выскочила из зала, а Раамос разлил вино в ярко начищенные медные стаканы.
— Поверь, эти девушки тебе понравятся, — сказал он, вытирая рот. — Конечно, это не танцовщицы из храмов великих богов, но все же лучше солдатских шлюх.
Александр выпил и потянулся за чашкой с мясом. Замаринованное с уксусом и какими-то травами, сочное, хорошо
— Ты можешь взять любую из них! — предложил Раамос. — Это подарок за то, что спас мою жизнь.
— Спасибо за твою беспримерную доброту, господин, — усмехнулся Алекс, наливая себе еще вина. "Пропади ты пропадом с такой заботой", — зло подумал он, один за другим отправляя в глотку два стакана вина.
Послышался звонкий девичий смех, шлепанье маленьких босых ног и тяжелый аромат благовоний. В обеденный зал, освещенный яркими лучами заходящего солнца, бившими в маленькие окна под самым потолком, впорхнули, нежно звеня серебряными браслетами на руках и ногах, три почти раздетые девушки в тяжелых париках. Одна из них тут же уселась под светильником и прижала к ярко накрашенным губам двойную флейту. От высокого визгливого звука по телу пробежали мурашки.
Сами танцовщицы стрельнули густо подведенными глазами на молодых зрителей, чуть откинули головы назад и воздели руки к потолку. Флейтистка устроилась поудобнее, и тягучая, словно мед, мелодия разлилась в вечернем воздухе. Девушки приподнялись на носочки и пошли по кругу напевая:
Любовь к тебе вошла мне в плоть
и в кровь
И с ними, как вино с водой,
смешалась,
Как с пряною приправой
померанец
Иль с молоком душистый мед.
О, поспеши к Сестре своей,
Как на ристалище — летящий конь,
Как бык,
Стремглав бегущий к яслям.
Твоя любовь — небесный дар,
Огонь, воспламеняющий солому,
Добычу бьющий с лету ловчий
сокол.
При этом они изгибались из стороны в сторону, грациозно поводя руками, так что колокольчики, подвешенные к браслетам, позвякивали в такт мелодии. "У нас в младшей группе детсада и то лучше танцуют!" — мрачно подумал Александр, приподнимаясь, чтобы взять с блюда кусок дыни. Очевидно, Раамос подумал, что он собирается встать. Молодой келлуанин обхватил его за плечи.
— Не торопись, мой нетерпеливый друг! Мы же не дикари.
— Что? — удивленно отстранился Александр.
— Прежде чем насытить тело, полюбуйся глазами, — юноша указал рукой на танцующих девушек. — Пусть они закончат песню.
— Конечно, господин, — легко согласился Алекс и налил себе стакан.
— Не перегрузись вином, — предупредил Раамос. — А то лишишь себя еще большего удовольствия.
Александр хмыкнул: "А ведь это идея!". Чтобы свалиться, ему надо вылакать центнер этого пойла, но ведь его келлуанский знакомый этого не знает.