Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
— А вот я не откажусь от такой красавицы! — звонко рассмеялся молодой келлуанин. — Иди сюда!
Алекс тяжело опустился на кровать, согнувшись под тяжестью собственных плеч. В тишине, воцарившейся в комнате, слышались только обрывки долетавших из зала возгласов да прерывистое, испуганное дыхание Мотылька.
— Всю ночь на табурете не просидишь, — вздохнул парень. — Ложись к стене.
— Я лучше здесь, господин, — пролепетала танцовщица.
— Ночи стали холодные, — проворчал Александр. — Простудишься, заболеешь. Иди, не бойся.
Девушка нерешительно
— Снимай парик, вон подставка. Браслеты положи на столик. Я не украду, — угадал он её мысли.
Мотылек соскользнула с табуретки, разделась, если можно так сказать и, прошмыгнув мимо него, нырнула под одеяло.
Юноша лег, повернулся на бок и задремал, прислушиваясь к звукам у себя за спиной.
— Вы его любите? — тихо спросила танцовщица.
— Не знаю, — чистосердечно признался Алекс.
— Он красивый, — вздохнула девушка. — И добрый, не то что другие сынки богачей. Вином угостил.
Александр молчал. В душе царил полный хаос и смятение. Все чувства и желания перепутались, смешались, порождая глухую щемящую тоску. Неудачи, которыми закончились и первый, и второй сексуальные опыты, вновь заставили Алекса задуматься о своей скрытой сущности. Кто же он? Мужчина или все же женщина в мужском теле? Встреча с Раамосом только добавила дров в пылавший костер сомнений, сжигавший душу.
— Он знает, что вы его любите? — продолжала расспрашивать настырная танцовщица.
Алекс мог прикрикнуть на неё, наорать или заставить заткнуться. Но сейчас юноша нуждался даже в таком собеседнике.
— Это очень тяжело скрывать свои чувства, — вздохнула девушка, и Александр почувствовал у себя на спине её горячее дыхание. — Как будто весь мир отвернулся от тебя. Ничего не радует и не веселит. Все вокруг серое и печальное.
— Но он мужчина, — тихо проговорил Алекс. — Как и я.
— Да разве это важно! — с жаром вскричала Мотылек. — Главное — это ваши чувства и желания дарить друг другу любовь и радость. Глупо отказываться от счастья из-за таких пустяков.
Юноше показалось, что нечто подобное он читал в той, прошлой жизни. Помнится, та книга Саше Дрейк очень не понравилась.
— Хватит болтать! — раздраженно буркнул он. — Нам завтра выходить с рассветом.
Танцовщица обиженно засопела и тоже отвернулась. Скоро её дыхание выровнялось, и она заснула.
А Александр еще долго прислушивался к вскрикам, доносившимся из обеденного зала. "Маленький гигант келлуанского секса", — успел подумать он, проваливаясь в сон.
Ему снилась широкая река, вольготно раскинувшаяся меж поросших тростником берегов. По волнам медленно скользила большая лодка под полосатым парусом. В тени красного балдахина на кресле с высокой резной спинкой сидел немного постаревший, но все еще очень красивый Раамос. На мускулистой груди сверкала толстая золотая цепь с медальоном и множество драгоценных амулетов, изящные сильные руки украшали браслеты и перстни. Обведенные зеленой краской глаза смотрели строго и надменно. Украшенный иероглифами обруч поддерживал короткий, аккуратный парик.
Откуда-то сбоку появился еще больше растолстевший Туптах с металлическим
Раамос взял одну ягоду, и мягко улыбаясь, вложил в открытый рот обнаженного Алекса, примостившегося у подножья кресла. Тот раздавил виноградину, с удовольствием чувствуя во рту сладкий сок. Келлуанин наклонился вперед и ласково погладил его по щеке, проведя тонкими пальцами по губам.
— Нет! — рявкнул Александр, рывком садясь на кровати. Сердце колотилось как бешеное, лицо горело от стыда, а во рту явственно ощущался вкус винограда. "Решил в одалиски податься? — с внезапной злобой подумал он о себе. — Наложницей стать, красавица гаремная?"
— Рано еще, — сонно пробурчала танцовщица, натягивая одеяло. — Спи.
"Какой тут сон!" — юноша скрипнул зубами и, соскочив с кровати, стал метаться по комнате, словно тигр в клетке.
"Пусть у меня не будет отношений с женщинами, — Алекс встал и взглянул на звезды, ярко блестевшие в крошечном квадрате окна. — Но любовником мужчины я не стану!"
Он подошел к кровати. В полумраке четко выделялась фигура спящей под тонким одеялом молодой девушки.
"Надо признать, что новые эксперименты в интимной сфере не принесут мне ничего хорошего. Значит, пора вспомнить, что я все-таки тамплиер".
— Пусть будет целибат! — пробормотал Алекс так понравившееся ему слово.
Внезапно он как-то сразу успокоился, словно бы вытряхнул из сапога мешавший идти камешек или прикрыл толстой заслонкой пылавший в душе пожар.
Александр лег, натянул до подбородка свое толстое, шерстяное одеяло и задремал.
— Тайси! — послышался тихий голос Бабочки — Тайси, вставай!
Спавшая у него под боком девушка недовольно завозилась. Прокравшаяся в комнату танцовщица на цыпочках подошла к кровати и, перегнувшись через юношу, потрепала подругу за плечо.
— Вы что уже уходите? — голосом мультяшного Кролика тихо спросил тот, открывая глаза. Девушка взвизгнула и, отпрыгнув назад, уронила табуретку.
— Да, господин, — пробормотала она дрожащим голосом. — Если опоздаем на молитву, верховный жрец нас накажет.
От грохота Тайси или Мотылек проснулась окончательно, села на кровати, потянулась, зевая во весь рот, и перебравшись через спокойно лежавшего Алекса, стала приводить себя в порядок.
Он повернулся на бок и, подперев голову рукой, стал с интересом наблюдать за танцовщицами. Даже в сумерках юноша видел недоумение на лице Бабочки, смотревшей то на него, то на поправлявшую парик коллегу.
Надев браслеты и тем закончив немудрящий туалет, та встала и пошла к выходу. Пропустив вперед подругу, Мотылек на минуту застыла в дверях.
— Прощайте, господин.
— Пусть с тобой пребудет милость богов, красавица, — кивнул Александр.
— Не скрывайте своих чувств, господин, — тихо проговорила танцовщица. — Не упустите свое счастье.
— Спасибо за заботу, Тайси, — поблагодарил юноша. — Я сделаю все, как нужно.
Едва за ней закрылась дверь, он откинулся на подушку. "Если бы еще знать, как нужно?"