Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Шрифт:
Примерно через час его пришла будить старшая служанка. Увидев, что Алекс уже на ногах, она придирчиво оглядела комнату, очевидно выискивая следы ночного веселья.
— Господин зовет тебя завтракать, — проговорила Нефернейт, очевидно оставшись довольной осмотром.
Бурная ночь не прошла даром для молодого келлуанина. Раамос выглядел усталым, под глазами залегли темные круги, а рука, державшая ложку, еле заметно дрожала. "Жизнь блатная хуже, чем отрава", — вспомнилось Александру еще одно выражение папы Саши Дрейк.
— Хорошо погулял,
— Танцовщицы в храме Геба горячие, — ответил молодой человек, разливая пиво. — А ты, кажется, совсем не устал?
Сведя к переносице густые брови, он взглянул на старшую служанку, застывшую у расписной колонны.
— Или твоя девушка не старалась, и я зря отдал свой любимый браслет?
— Она все отработала честно, — заверил его Алекс. — Просто я был слишком пьян, чтобы заниматься этим всю ночь.
— Тебя предупреждали! — покачал головой довольный Раамос. — Надо меньше пить, тогда больше сил останется на другие удовольствия.
— В следующий раз обязательно воспользуюсь твоим советом, — пообещал Александр.
Пока они ели и похмелялись, Туптах уложил все вещи хозяина в сундук.
Распрощавшись со старшей служанкой, путники направились в Дом ожиданий. Там Раамос сердечно поблагодарил за гостеприимство Мсафагнеша и познакомился с десятником Мосмоотом. Отряд под его командованием охранял небольшой караван, направлявшийся в Уразские каменоломни.
— Мы ждали только вас! — недовольно проворчал кряжистый пожилой воин, хмуро глядя на молодого келлуанина.
— Мне передали, что выходим с рассветом, — парировал тот. — Солнце еще не встало, так что мы не опоздали.
— Ваших слуг я поставлю в общую колонну, — не стал спорить десятник. — Идем и останавливаемся по моей команде! Даже если по нужде приспичит, надо доложить мне!
— Разумеется, — легко согласился Раамос. — Вы командир.
За время этой содержательной беседы Алекс оглядел двор. За решеткой по-прежнему не было ни одного узника. Зато там высилась куча странных, обмотанных веревками ящиков. Группа воинов сидела на скамьях, лениво переговариваясь. Рядом стояли прислоненные к стене красно-черные вытянутые щиты и короткие копья с бронзовыми наконечниками. В противоположном углу прямо на земле расположились носильщики, передавая друг дружке тощий бурдюк.
— Господин Барефпуат! — громко крикнул десятник. — Где ты там?!
В дверях за навесом появился молодой парнишка в одежде писца с большой холщевой сумкой на боку.
— Эй, бездельники! — громогласно обратился он к носильщикам. — Поднимайтесь! Берите поклажу, пора выходить. Амош-Раа уже плывет по небу на своей лодке. Или вы думаете, лучезарный бог будет дожидаться, пока вы вылакаете все пиво?!
Одетые в одни набедренные повязки, все как один жилистые, сухие келлуане быстро встали на ноги и направились к двери в ограде, возле которой уже возился с большим замком знакомый тюремный стражник. На миг у
— Быстрее, пьяницы, пропившие собственные цииры! — рявкнул Мосмоот. — А то отведаете палок!
Угроза прибавила носильщикам энтузиазма, и вскоре они стояли тесной кучкой с грузом за спиной. Двенадцать ящиков и три большие корзины с плетеными крышками.
— Благослови нас, Найб, благополучно добраться до Уразского озера! — воздел руки к небу десятник. А молодой писец громко затянул религиозный гимн.
Да славится, Гибд, хранящий в дороге людей,
Кто вышел из дома в своих бесконечных заботах.
Чьи ноги без устали бьют по дорожной пыли,
А плечи согнулись к земле от тяжелого груза.
Пусть он оградит их от всех неудобств и тревог,
Поможет скорее вернуться к родному порогу.
Носильщики подхватили мотив и вслед за начальством стали один за другим покидать двор Дома ожиданий. Вытянувшись цепочкой, их караван шел по узким улочкам просыпавшегося Билда, где горожане проворно прижимались к стенам, освобождая дорогу.
За городом окончательно оформился порядок движения. Впереди десятник с писцом и Раамосом, за ними согнувшиеся под тяжестью груза носильщики, потом Алекс с Туптахом. Замыкали шествие трое воинов, еще десяток шли по бокам, то ли охраняя, то ли конвоируя.
Двигаться в самом конце колонны Александру не понравилось. Мелкая пыль, поднятая босыми ногами идущих впереди, забивалась в ноздри, лезла в глаза. Скоро их караван вышел к широкому каналу, по дну которого уже бежал весело журча широкий мутный ручей.
— Теперь воду можно с собой не тащить, — удовлетворенно заметил Туптах. — А то пришлось бы брать еще одну корзину.
— В месяц засухи каждый узник кроме обычного груза несет с собой бурдюк воды, — смешно шепелявя беззубым ртом, проговорил пожилой вин с морщинистым лицом. — И этого ему должно хватить до Уразского озера.
— А если он выпьет все раньше? — поинтересовался толстяк.
— Тогда умрет от жажды, — усмехнулся солдат. — Если конечно кто-нибудь с ним не поделится.
— Скоро тут все будет под водой, — поддержал разговор второй воин. Тоже не молодой сухопарый мужчина со шрамом на щеке.
— Как высоко она поднимается? — поинтересовался Алекс.
— Здесь будет по колено или по грудь, — рассудительно ответил беззубый воин. — Год на год не приходится. А вот по каналу пойдут большие барки с камнем для храмов Амошкела или Перха.
— Мы тоже будем возвращаться назад на корабле, — сказал воин со шрамом.
— И долго вы пробудете в каменоломнях? — задал новый вопрос Александр.
— Как получится, — пожал плечами беззубый. — Если судить по тому, как прибывает вода, то дней через десять.