Оскал Фортуны. Трилогия

Анфимова Анастасия Владимировна

Женщина выпрямилась и попыталась выжать слезу из густо накрашенных глаз.

– Прошу, пройдемте в беседку, я прикажу подать пиво. Мы вас не ждали, поэтому извините за неподобающее угощение.

– Не стоит беспокоиться, госпожа Хатанук, – покачал головой жрец. – Я пришел пригласить вас на поминки по моей дорогой Нефернут через два дня.

– О! Разумеется, мы придем, – пообещала за себя и супруга соседка. – Я слышала, ваш брат отдал ей свою гробницу?

– Да, – кивнул Тусет. – Это очень благородно

с его стороны.

Женщина поджала огненнокрасные губы и величественно кивнула черным париком из мелко завитой бараньей шерсти.

– Вы сразу поместите саркофаг в гробницу или отправите в паломничество? – вежливо расспрашивала хозяйка, ненавязчиво направляя гостя в сад.

– Сам я очень занят, – вздохнул жрец. – Но если бы отыскались подходящие, внушающие доверие сопровождающие, то конечно было бы замечательно отвезти мумию Нефернут поклониться святыням Амошкела или в храм Осирса в Нехене.

Тусет уже знал, зачем соседка завела этот разговор, и что она скажет.

– Мой брат давно сопровождает погребальные ладьи по священным местам, – проговорила она, указав на скамеечку. – Уверяю вас, он знает все, что нужно, и я могу поручиться за его порядочность.

Келлуане считали, что посещать храмы и приносить жертвы богам могут не только живые люди, но и мумии, или даже цииры. Они верили, что в этом случае душа легче преодолеет препятствия на пути к Полям Блаженных и суд Осирса. Многие богачи указывали в завещаниях обязательное требование к наследникам: отправить свою мумию в посмертное паломничество. Существовали профессионалы, за определенную плату отвозившие саркофаги с их содержимым к святым местам и совершавшие все необходимые обряды.

Брат соседки давно зарабатывал этим на жизнь, а сестра, породственному, не забывала подкидывать ему богатых клиентов.

– Пусть зайдет ко мне, – попросил Тусет, и посмотрев в рыхлое, густо накрашенное лицо, сказал. – Я хотел бы поговорить с вашими слугами, уважаемая Хатанук.

– О чем? – встрепенулась женщина.

– Мне сказали, что именно они первыми пришли в мой дом, когда это случилось?

– Да, да! – живо подтвердила соседка. – Ваша служанка так кричала! Я тоже её слышала, но не успела одеться, и пришла, когда у ворот уже собрался народ. Ужасно! Ужасно!

Она всплеснула полными руками, обдав жреца острым запахом пота. Потом нахмурилась.

– Но о чем вы хотите с ними говорить?

– Я хочу точно знать, где умерли мои слуги – ответил второй пророк.

– Зачем?

– Чтобы помочь их душам, в этих местах надо провести специальные обряды очищения, – чуть понизив голос, объяснил Тусет.

Делая вид, что верит ему, соседка важно кивает головой и начинает оглядываться в поисках слуг.

Бросив возиться с цветами, подошел садовник, стряхивая землю с больших, почерневших

ладоней.

– Да, господин, – кивнул он удивительно маленькой головой. – Ваша служанка так кричала, что, наверное, в храме Сета было слышно. Мы с Туламом выбежали на улицу. А она все кричит!

– Погоди! – остановил его жрец. – А до того, как она кричала, ты ничего не слышал?

– Нет, господин, – садовник развел руками. – Я в дальнем конце сада работал. Вы лучше нашу кухарку спросите. Она как раз гуся жарила.

Тусет вопросительно посмотрел на монументальную хозяйку.

– За ней послать прямо сейчас? – та свела на переносице густые начерненные брови.

– Попозже, – сказал Тусет и обратился к садовнику. – Продолжай.

Тот смущенно кашлянул.

– Ну, значит, подбежали мы к воротам, а калитка то открыта! Я сразу подумал, что дело нечисто. Заглянул и увидел старика Минту. Он лежал около своей каморки, а вокруг кровь. На крыльце сидела Ренекау, тоже вся в крови.

Слуга вытер нос тыльной стороной ладони.

– Она, как увидела нас, и давай кричать: "Чужак Алекс всех убил! Чужак Алекс всех убил!"

Садовника передернуло.

– Мы к ней бросились, помогли зайти в дом, уложили на циновку в зале.

Он виновато посмотрел на гостя хозяйки.

– Там же и госпожа Нефернут лежала. Мертвая уже.

– Где? – быстро спросила Хатанук. – В каком месте зала?

– Так у выхода в коридор! – ответил слуга.

– Ренекау чтонибудь еще сказала про Алекса? – поинтересовался Тусет.

– Кричала, что он сошел с ума и стал всех убивать.

– А еще? – настойчиво допытывался жрец. – Не сказала, куда он побежал? Не кричала, что его надо ловить? Ну, вспомни?

– Нет, господин, – замотал кукольной головкой садовник. – Велела звать мождеев, а про Алекса больше не сказала ничего.

– Как она выглядела? – заметив недоумение слуги, Тусет пояснил. – Куда её ранили? Вы что её не перевязали?

– В грудь, господин мудрец, – растерянно пробормотал слуга. – У нее всё платье было в крови. Но мы её не трогали. Она не велела. Я послал Тулама за мождеями, а сам пошел в сад, узнать, что с остальными слугами. Гебареф, садовник ваш, лежал возле новой клумбы, а старая Мермуут на кухонном дворе у опрокинутой печки.

Он вздохнул.

"Как могла громко кричать раненая в грудь женщина? И почему она не дала себя перевязать?" – мысленно спросил у себя жрец, уже зная ответ.

– Ты не видел гденибудь большого сундука с раскидистым деревом на крышке? – поинтересовался он.

– Не заметил, господин, – виновато развел руками садовник. – Какойто пустой сундук лежал у каморки привратника. – Но что на нем нарисовано, не помню.

– А когда ты нашел госпожу Нефернут, на ней были драгоценности?