Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Я гостил у моих добрых соседей, – жрец кивнул ему и чопорно раскланялся с коллегой.
Мождеев отослали, заявив, что в их услугах больше не нуждаются.
Люди Небраа остались на дворе, а все остальные прошли в домашнее святилище. Крошечная комнатка прилепилась к задней части дома и имела свой вход. Слуги и сам Тусет заходили сюда редко, тем не менее, тут поддерживался образцовый порядок, и только налетевшая пыль портила впечатление.
Статуэтки домашних богов: толстяка Бэса в уборе из перьев и Мина, закованного в черепаховый панцирь, осторожно сняли с алтаря и поставили в угол.
Жрецчтец затянул хвалебный гимн богу мудрости. Тусет, как хозяин дома, сам свернул шеи двум жертвенным голубям. Отслужив основную службу, вышли в сад. Там расставили статуи богов, прочли новую молитву и перерезали горло козленку.
Люди отправились в главный зал, а жертвенные животные на задний двор, где уже дымилась печка. Процедура вновь повторилась. Здесь в жертву боги получили часть драгоценностей Нефернут. Жрецчтец довольно улыбался. Коечто из этого перепадет и ему. Тусет неприязненно относился к этому самодовольному и глупому человеку. Но тот обладал великолепной памятью, наизусть зная сотни гимнов, молитв и заклинаний. Еще никто не видел, чтобы он хоть раз заглянул в священные свитки, что постоянно таскал за ним Карасет.
Солнце далеко перевалило за полдень, когда "малую реликвию" упаковали и сели за стол отведать жареной козлятины и голубей.
– Если ты не возражаешь, брат, я оставлю тебе своих слуг, – радушно предложил Небраа. – Пока ты не наберешь новых.
– Спасибо, – поблагодарил Тусет. – Будет непросто отыскать таких достойных людей, как Мермуут или Минту.
Младший писец согласно кивнул, сипло вздохнув и наливая себе пива.
– А то, – вдруг оживился он, вытирая губы. – Поживи у нас? Слуги приглядят за домом.
– Я подумаю, – уклончиво ответил жрец.
После трапезы Небраа отправился домой отдохнуть после обеда, а жрецы пошли в храм. Тусет опасался, что начальству не понравится его долгое отсутствие.
Но коллега поспешил успокоить жреца. Джедефраа все еще болеет, а первый пророк укатил к сепаху и раньше вечера вряд ли вернется.
Узнав об этом, Тусет тут же решил навестить помощника старшего писца, седака Карахафра. Попрощавшись со жрецомчтецом на перекрестке, он быстро зашагал к Дому людей. Большое, приземистое здание напоминало знак "П". В "перекладине" размещался архив, где работал главный инспектор, его помощники и старшие писцы. Вход туда сторожил мрачный мождей, строго расспрашивавший каждого постороннего: чем тот собрался беспокоить занятых людей? А две параллельные галереи служили местом работы чиновников попроще. Они сидели в клетушках, открытых со стороны двора, и принимали посетителей, которых всегда тут толпилось великое множество.
Рабочий "кабинет" Карахафра располагался в самом почетном месте, в углу, и был в два раза больше чем остальные. У седака имелось даже двое подчиненных. Один из них о чемто расспрашивал пожилого, мосластого горожанина в выцветшем парике и старой юбке. Второй с унылым видом слушал распоряжения начальства.
Заметив Тусета, Карахафр перестал его распекать и поспешил навстречу важному гостю.
– Прошу, господин, – словно подчеркивая свое расположение, он
– Увы, уважаемый мудрец. Мне нечем тебя порадовать. Мождеи так и не нашли убийцу. Проклятый чужак словно испарился. Многие хотят получить награду. Но пока что мы находим не тех.
– А что с поисками моего второго слуги? – поинтересовался второй пророк.
– То же самое, – Карахафр погрустнел еще больше. – Его видели на дворе храма Сета с вашей служанкой. Но куда он делся потом – неизвестно.
– Я только что из дома, – понизил голос Тусет. – И хочу коечто сказать.
– Что? – заинтересовался седак.
Косясь на посетителей и понизив голос до шепота, жрец поведал собеседнику о сундуке с сокровищами.
– Шестьдесят дебенов золота! – покачал головой удивленный Карахафр. – Большая сумма.
– Но что делать с ней чужаку? – стал рассуждать второй пророк. – Келлуан не Нидос. Сам Алекс не сможет купить здесь ни дом, ни землю.
– Ты думаешь… – помощник писца, не закончив предложение, пристально посмотрел на Тусета. Изпод низкого парика на жреца смотрели умные, внимательные глаза много повидавшего человека.
– Если это сделал мой бывший охранник, то у него есть сообщник из келлуан, – второй пророк уже столько потерял, что мог позволить себе говорить почти все, что думает. – И не из простых, а из богатых и влиятельных людей.
– Почему ты так уверен, что приходили именно за этими сокровищами? – спросил Карахафр.
– Потому что никто не тронул украшений моей наложницы.
Седак задумчиво теребил пальцами засаленную прядь бараньей шерсти парика.
– Это многое меняет, – проговорил он. – Но с кем твой слуга успел сговориться? Он прожил здесь всего десять дней и почти никуда не выходил?
Жрец развел руками.
– Возможно, об этом знали мои слуги? Поэтому их и убили.
– Кто еще знал о сокровищах? – спросил Карахафр.
– Многие, – ответил второй пророк. – Слуги, матросы на корабле. Да мало ли кто?! Я не кричал об этом, но и не особенно скрывал.
– Спасибо, мудрец, что рассказал об этом, – помощник старшего писаря явно дал понять, что беседа окончена, и у него много дел.
Тусет решил пустить в дело еще один аргумент. Поймав взгляд собеседника, он тихо проговорил:
– Я готов отдать все эти сокровища тому, кто отыщет настоящих убийц моих слуг.
– Так вы что, не верите в виновность охранника? – брови Карахафра поползли вверх.
– Сомневаюсь, – жрец встал. – У него имелось слишком много возможностей убить меня и прибрать к рукам это золото гораздо раньше. До приезда в Келлуан.
Он поклонился и вышел из каморки, оставив помощника старшего писца Дома людей в сильнейшем смущении.
Проходя через площадь перед храмом, жрец обратил внимание, что встречавшие его люди както поособенному кланялись, долго глядели вслед и шептались друг с другом. Решив не идти прямиком через двор, Тусет направился к забору и прошел мимо низкого, приземистого здания школы, из открытой двери которой доносился монотонный голос учителя, когдато начинавшего службу его помощником.