Оскал Фортуны. Трилогия

Анфимова Анастасия Владимировна

Это заметно приободрило юношу. Тем не менее, для дополнительной маскировки он сунул в рот маленький камешек и постарался придать лицу страдальческое выражение. Типа: "Ой, мама дорогая, как же зуб болит!"

Водная гладь постепенно расширялась, на поверхности уже не поднимались верхушки донных растений. Алекс встретил еще одних рыбаков. Но те уже плыли в город с уловом. На правом берегу возле узких мостков покачивалась длинная лодка. Пожилой мужчина в грязносерой, замызганной набедренной повязке принимал из рук двух подростков высокие

корзины, вставленные друг в друга, и аккуратно раскладывал их по всей длинне. Один из парнишек остановился, удивленно глядя на Александра. Тот, что постарше, сейчас же отвесил ему звонкий подзатыльник и толкнул к куче корзин, сложенных на берегу.

"И здесь "дедовщина", – усмехнулся про себя юноша, неуклюже работая веслом. А на проплывавших мимо берегах просыпался Абидос. Люди спешили воспользоваться утренней прохладой. В воздух поднимался дым от кухонных очагов и гончарных печей, пыль изпод копыт коров и овец, которых гнали на рынок. Впереди отвалила от пристани лодка с клетками, в которых возмущенно гоготали гуси, высовывая между прутьев длинные шеи.

– Гляди, куда прешь! – раздалось совсем рядом.

Алекс обернулся. Папирусная лодка, груженная мебелью, надвигалась на его посудину. Юноша едва успел избежать столкновения, упершись веслом в борт.

Решив больше не рисковать, Александр погреб к берегу. Он выбрал место возле мостков, где уже вовсю копошился народ, привязал лодку к кусту и присоединился к редкой толпе, направлявшейся в сторону храма Сета. Озабоченные своими делами люди, не обращали на него никакого внимания. Алекс шел, ссутулившись, накинув на плечи плащ и сжимая в руке дубинку. Его то и дело обгоняли, толкали, беззлобно ворча за медлительность. Юноша не торопился, стараясь сохранять спокойствие. Не хватало еще разволноваться и вспотеть. Краска размажется, и грош цена его маскировке.

Вместе с разномастной толпой покупателей и продавцов он беспрепятственно вошел на храмовый двор. Александр молча шел мимо прилавков, связанных из тонких жердей, где расставляли горшки и миски, раскладывали пучки лука, яблоки, гранаты, репу и салат. Неподалеку четверо мясников сноровисто разделывали корову, ловко орудуя длинными в локоть ножами с закругленными кончиками, очевидно за тем, чтобы не повредить шкуру. Неподалеку целый ряд прилавков занимала продукция храмовых мастерских. Пучки священных амулетов на все случаи жизни, выстроившиеся в ряд, словно рота почетного караула, статуэтки Сета разнообразных размеров. От десяти сантиметров до полуметра, глиняные, деревянные и даже бронзовые. Отдельно лежала стопка прямоугольных папирусов, покрытых иероглифами.

Из подслушанного разговора Алекс понял, что их кладут в гроб, когда у родственников нет средств, оплатить услуги жрецачтеца. Поколебавшись, он решил рискнуть. Едва отошел очередной покупатель, придирчиво выбиравший себе талисман, юноша встал к прилавку и, ткнув грязным пальцем в папирус, громко сказал: "Два".

Молодой парень с веснушчатым

жуликоватым лицом прижал стопку ладонью.

– Чем расплачиваться будешь?

Александр положил перед ним кусочек меди.

Парнишка воровато оглянулся, отслюнявил два толстых листа и, свернув их трубочкой, тихо спросил:

– Где взял?

– Нашел, – буркнул Алекс и притворно поморщился.

– Зубы болят? – посочувствовал продавец, пряча медь в набедренную повязку.

– Угу, – промычал юноша.

– Может кружечку пивка? – предложил келлуанин, отмахиваясь от какогото старика со связкой моркови.

– Угостишь? – криво усмехнулся Александр.

– С удовольствием! – обрадовался продавец и тут же набросился на почтенного крестьянина. – Чего тебе?

– Молитву и этот амулет, – старик указал на камешек с дыркой.

– Папирус бери, а за амулет мало…

Воспользовавшись заминкой, Алекс отошел в сторону и затерялся в толпе подальше от чересчур любезного продавца.

Вскоре он обратил внимание на небольшую толпу у забора. На какомто возвышении стоял человек в парике и одежде писца. "Типа глашатай", – решил юноша, подходя ближе.

– … Живой бог, жизнь, здоровье, сила, даст каждому работнику по десять мер зерна, ткани на одежду, коров и гусей на еду…

– Чего это он? – вполголоса поинтересовался Александр у соседа.

– Зовет работников дамбу в Амошкеле строить.

– При желании зерно будут получать ваши семьи, – продолжал вещать глашатай. – После окончания строительства Живой бог, Владыка реки, Повелитель земель и людей, возлюбленный великих богов, государь Келлномарх, жизнь, здоровье, сила, щедрой рукой отмерит каждому награду, достойную его вклада в общий труд.

– Ехать надо, – расслышал юноша разговор двух мужчин поодаль. – Земли мало, а детей много.

– Я слышал, у тебя сын родился?

– Дочь, – вздохнул первый. – И где я столько приданого возьму? Надо ехать.

– А куда плыть то? – пробурчал Алекс.

Келлуане удивленно посмотрели на него, и несчастный отец ядовито усмехнулся:

– Ты глухой?

– Ага! – растянул губы юноша. – Маленько.

– В Амошкел, – ответил второй мужчина. – На юг.

– Далеко, – покачал головой Александр. – Самим добираться? Или повезут?

– Вот тупой! – в сердцах воскликнул первый. – Через три дня из Дельты придут плоты.

– А кормить как будут? – продолжал выспрашивать юноша.

– Со складов живого бога в городах.

– Пойду, расскажу брату, – промямлил Алекс. – Спасибо вам, люди добрые.

– Тупая деверенщина, – прошипел ему в спину многодетный папаша.

Решив, что для первого раза достаточно, Александр вышел со двора. Солнце начинало ощутимо припекать, в горле пересохло. Но пить он не стал, опасаясь, что вода сразу же выйдет потом и испортит камуфлированную раскраску. "Сколько же хлопот с этим искусственным обликом?!" – раздраженно думал парень.