Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"

Буркин Юлий Сергеевич

– У нас уже есть менеджер, – заметил Джон. – Его фамилия Вильямс, и он берет только десять процентов.

– Ну и чего вы с вашим Вильямсом добились? – поднял брови Брайан. – Играете в этом грязном подвале. А если за дело возьмусь я, вы уже через месяц будете выступать в Лондоне. В «Королевском театре»!

Джон присвистнул и бросил:

– Что-то слишком у вас все просто. Вы кто такой-то?

– Я – еврей, – ответил тот так, словно это объясняло все.

О евреях

Джон знал только одно. Что они страшные скупердяи.

– А почему бы вам для начала не купить нам пару бутылочек? – провокационно предложил он.

– Ничего не надо покупать, – ответил Эпштейн.

– Так я и думал, – махнул рукой Джон и усмехнулся. – Зачем покупать? Нужно только брать с нас двадцать пять процентов, а покупать ничего не надо.

– Не надо, – подтвердил Эпштейн, открывая дипломат. – У меня все с собой. – И он выставил на стол три бутылки шампанского.

Джон поглядел на него совсем другими глазами.

– Так как вы смотрите на мое предложение? – спросил Эпштейн. – Если согласны, сейчас и отметим.

Рита восхищенно таращилась на него.

В музыкалку заглянул Боб Вулер:

– Через минуту – на сцену.

– Хорошо, – кивнул ему Джон и снова обернулся к Брайану. – Мистер, а машина у вас есть?..

– Конечно, – кивнул тот. – И у вас скоро будут машины. Ну что, согласны?

Джону показалось, что соглашаться сразу будет не по-деловому.

– Мы немного подумаем, – ответил он.

– Вот как? – Брайан сложил бутылки обратно в дипломат. – Тогда отложим до следующего раза.

Как ни странно, идея продюсировать «Битлз» действительно захватила Эпштейна. Теперь в «Каверне» его видели чуть ли не ежедневно. И, наблюдая за реакцией публики на музыку группы, он с каждым разом все больше верил в то, что дело пахнет большими деньгами.

Заказанные им в Гамбурге двести дисков «My Bonnie» исчезли с прилавков «Немз» за три дня.

Он с головой ушел в это дело, Рита, раньше словно бы и не замечавшая его, сейчас, напротив, стала оказывать ему всяческие знаки внимания. Но теперь уже ему было не до нее.

Чтобы лучше понять, что же это собственно за дело – менеджмент, и с какими людьми ему предстоит работать, он встретился с Вильямсом.

– Леннон – несносный тип, – сказал Вильямс. – Представьте, он отказывается выплачивать мне десять процентов от заработка, если находит работу сам.

– Но это же естественно... – удивился Брайан.

– Ничего не естественно. Если я – их импресарио, то они не должны искать работу сами.

– Ну, а если вы этого не делаете? – продолжал удивляться Брайан.

– Это уже – мои проблемы.

– Даже странно, что вы до сих пор работаете

с ними, – заявил Брайан двусмысленно.

– И не говорите! Только последний осел станет с ними работать!

Тут Вильямс замолк и внимательно присмотрелся к Эпштейну.

«Вот тебе два», – подумал тот.

Наконец, третьего декабря, когда все предварительные шаги были сделаны, Брайан пригласил «Битлз» в молочный бар, принадлежавший его отцу.

Встреча была назначена на половину пятого.

«Битлз» и сами успели навести о нем справки, и решили, что такое сотрудничество может принести им пользу.

Ради такого случая не опоздал даже крайне непунктуальный Джон. А вот Пол как раз отсутствовал.

– Я не имею права начинать переговоры, если нет хотя бы одного из вас, – втолковывал Брайан. – Свою подпись в контракте должен поставить каждый. Да позвоните же ему, кто-нибудь!

Джордж нехотя подошел аппарату на стойке, и, поговорив, вернулся:

– Пол принимает ванну, – сказал он Брайану.

– Как это можно – вести себя столь безответственно в такой важный момент?! – вскричал Эпштейн.

– Зато он будет чистым, – усмехнулся Джордж.

Пол прибыл, и Брайан, поджав губы, протянул ему контракт.

– Где расписываться? – спросил тот, не читая. Он больше, чем все остальные хотел завязать отношения с человеком, у которого есть свой магазин, автомобиль и куча денег.

– Погоди, погоди, – отобрал у него бумагу Джон, который продолжал ожидать подвоха от этого буржуа.

Водя пальцем по строчкам и шевеля губами, он внимательно ознакомился с договором от первой до последней буквы.

– Ладно, – кивнул он, – пойдет. – И поставил свою подпись. Затем расписались Пол, Пит и Джордж.

– Вот и прекрасно! – потер ладони Брайан и сунул бумагу в дипломат. – Предлагаю отметить это дело стаканчиком молочного коктейля. Я плачу!

«Раньше он предлагал шампанское», – разочарованно подумал Джон. Но сдержался и не напомнил Брайану об этом. В конце концов, тот играет честно.

Когда «Битлз», выпив коктейль, покинули бар, Эпштейн достал контракт и, усмехаясь, осмотрел оставленные подписи.

«Папа будет гордился мной, когда я покажу ему эту бумажку! Эти „Битлз“ – сущие дети! Расписавшись сами, они не потребовали подписи с меня! Теперь, если дело выгорит, я подпишу контракт и буду получать свои проценты, а не выгорит – не подпишу, и бумага будет недействительной!»

Ему нравились «Битлз». Но он был деловым человеком.

После такого хлопотливого денька Брайан уснул, едва коснувшись головой подушки.