Осколки разбитой короны
Шрифт:
Ру вздохнул.
– Остается только надеяться. Это все, что нам всегда оставалось, даже когда мы скрывались на Новиндусе, – делать, что можем, и надеяться.
Эрик не мог не согласиться и добавил только:
– Неплохо бы еще помолиться.
Ру промолчал.
Арута замер у двери, прислушиваясь. С другой стороны он услышал голоса. Весь последний день они осматривали нижние подвалы заброшенной библиотеки ишапианцев. Доминик подсчитал, что если заполнить каждую пустую комнату, в аббатстве можно было разместить до тысячи солдат, хотя спальни и были рассчитаны всего
Они сочли, что из-за недостатка конюшен большинство солдат в аббатстве должны были быть пехотинцами – во двор можно было загнать не больше сорока – пятидесяти лошадей, а из-за необходимости доставлять для них корм и гонять каждую неделю телеги с сеном или зерном их, скорее всего, было не больше двух дюжин.
До второго уровня залов под аббатством они не встретили ни одного солдата. А теперь из-за двери, у которой стоял Арута, доносился спокойный разговор. Арута отошел к Доминику и прошептал:
– Можно как-нибудь обойти эту комнату?
Доминик покачал головой и тихо ответил:
– Если мы спустимся на два уровня вниз и вернемся с другой стороны, то все равно выйдем в ту комнату, только через другую дверь. Там три двери, и третья ведет на лестницу наверх.
Арута кивнул. Он хорошо запомнил нарисованный Домиником план.
– Тогда мы подождем здесь, а когда настанет пора идти на штурм, ворвемся в эту комнату.
Он посмотрел на одного из солдат Субаи, который нес песочные часы. Вчера на закате они перевернули их, начав отсчет времени. В темном подвале под аббатством не было естественного способа следить за временем, а точный его отсчет был очень важен.
– Хотел бы я посмотреть, сколько там солдат.
– Ночью, когда у них все заснут, можно будет глянуть, – решил Доминик.
Арута подозвал к себе одного из солдат и распорядился:
– Скажи капитану Субаи, пусть пошлет половину людей вниз на два уровня и потом вверх с другой стороны до второй двери в эту комнату перед нами.
Солдат отсалютовал и поспешил выполнить приказ. Доминику Арута сказал:
– Мне тут пришло в голову, что в нижних помещениях мы не наткнулись ни на какие барьеры, но эта или другая дверь могут быть заблокированы. Не хотелось бы мне, чтобы наш рейд провалился потому, что кто-то поставил перед дверью койку. Кто войдет первым, пусть проверит, чтобы вторая дверь была открыта.
Доминик кивнул и глянул на солдата с песочными часами.
– Еще полтора дня.
Ру начинал терять терпение. Последние два дня тянулись бесконечно, пока он чуть с ума не сошел. А потом внезапно оказалось, что уже пора отправляться.
Он посмотрел на людей, которых привел ему Джон. Их было шестнадцать. Все они были сомнительного вида, но ни один не внушал страха. Но ему все-таки достаточно пришлось повидать безвредных на вид типов, которые оказывались убийцами, так что судить по внешности он не любил.
– Из вас кто-нибудь знает морское дело? – спросил он.
Пятеро подняли руки. Ру ткнул в первого:
– Ты, как услышишь мой крик, срежь якорь. – Второму он сказал: – Ты на крик поднимай любой парус, до которого доберешься. А ты, – это уже третьему, – сразу беги к штурвалу и выворачивай в открытое море. – Посмотрев на остальных, он добавил: – А вы все делайте, что эти трое вам скажут. Как только
– Готовы? – спросил он, и его команда закивала. – Как только тронемся, не останавливайтесь, пока я не скажу или пока нас не атакуют. – Он открыл дверь лавки Винчи и скомандовал: – Пошли!
Ру вышел в предрассветный сумрак, а вслед за ним и все остальные; они прошли по улице, на которой стояла лавка Винчи, потом свернули за угол, на тянувшуюся через весь город главную улицу, которая вообще-то была частью Главной Королевской дороги. Они прошли по ней быстрым шагом, но не переходя на бег, и когда дорога снова повернула на север, по улочке поменьше вышли к южному краю доков. На взгляд Ру, Сарт сильно напоминал правую руку, которой кто-то хлопнул по идущей на северо-запад береговой линии. Большой палец был там, где дорога ненадолго поворачивала на запад, а большая часть города размещалась в промежутке, пока дорога не поворачивала к северу вверх по указательному пальцу. Доки начинались в изгибе большого пальца и на некоторое расстояние тянулись вдоль улицы, которую от залива отделяло несколько городских кварталов.
Когда они добрались до доков, Ру обнаружил, что Винчи распорядился не запирать свой склад. Размещался он в конце дальнего дока, в самой западной части большого пальца, как представлял себе это Ру. Внутри их ждали две лодки. По шестеро человек из его отряда быстро подняли каждую лодку, снесли их вниз и опустили на воду. В первую влезло восемь человек, а во вторую остальные восемь и Ру. Они отплыли, едва дыша, чтобы только не нарушить тишину, но все вокруг было спокойно.
По двое людей в каждой лодке опустили весла в воду и легко погребли к кораблю, который темным силуэтом выделялся на сером фоне неба и воды. Когда они подошли поближе, у Ру похолодело в животе.
– Проклятье, – сказал он негромко.
– Что такое? – спросил кто-то.
– Это квегские торговцы.
– Ну и что? – поинтересовался кто-то еще.
– Да ничего, – отозвался Ру. – У квегцев на меня уже такой зуб, что если они меня поймают, мертвее мне уже не стать.
В ответ на это один из его спутников хмыкнул и сказал:
– Верно, но смерть похуже они тебе могут устроить.
– Ну спасибо, – досадливо поморщился Ру, – этим ты меня, конечно, утешил.
Первая лодка подошла к корме двухмачтового торгового судна. Человек на носу первой лодки прыгнул на задний якорный линь и ловко вскарабкался к планширу. Он заглянул через него, повернулся и кивнул товарищам в лодках.
Они молча полезли наверх.
Наверху на палубе ночной вахтенный спал сидя, прислонившись к поручню. Ру махнул рукой, и один из его людей сильно ударил спящего часового по голове рукояткой меча. Тот обмяк.
По жесту Ру его люди начали обходить корабль. Сначала все было тихо, потом внезапно с носа раздался крик, а за ним звуки ударов. Послышались другие громкие голоса, потом опять стало тихо. Через минуту из переднего люка показалась группа унылых матросов, а потом другая такая же с кормы. На борту было всего двадцать два человека, включая капитана и его помощника. Все они спали, когда их подняли с постели вооруженные люди.