Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
Одержимость им граничит с психологическим расстройством.
Его холодное отношение и безразличие причиняют боль на физическом уровне.
Глава 14
Как только мы с Адэмом покидаем здание аэропорта и оказываемся на улице, синхронно натягиваем солнечные очки, пряча глаза от палящего солнца.
У меня с собой нет багажа, только сумочка. Я планирую устроить масштабный шопинг, обновить гардероб и нахожусь в приятном предвкушении.
У Адэма же в руках небольшая сумка.
Я оглядываюсь в поисках нашего трансфера, но натыкаюсь взглядом на идущих прямо на нас парней.
Задерживаю на них взгляд, удивляюсь, от того, что эти троя смотрят на Адэма и улыбаются так, словно узнают.
Настораживаюсь, вполне возможно, что мне кажется, народу много, все снуют туда-сюда, туристы закрывают мне обзор и я отвлекаюсь.
— Адээм, — слышу как кто-то произносит имя моего спутника.
«Значит мне не показалось» — пронзает мысль.
Адэм резко поворачивает голову в сторону. Его лицо меняется, широкая улыбка узнавания расползается на его губах. Он выпускает из рук дорожную сумку и бросается на встречу парню.
Они начинают шумно смеяться, обнимают друг друга, похлопывая по спине. Двое других настигают их и присоединяются. Мужчины шумно приветствуют друг друга. Я наблюдаю за ними в недоумении. Не понимаю, что происходит? Кто эти парни?
— Как вы узнали? — спрашивает Адэм, всё ещё улыбаясь и рассматривая их.
Я зависаю от того, как он преобразился. Последние несколько недель Адэм больше напоминал робота, не помню, когда я видела такую радостную улыбку на его лице, и видела ли вообще? Он всегда так сдержан в проявлении своих чувств. Самые яркие эмоции, что он демонстрировал мне — это злость, гнев, ненависть…
— Тетя Мелисса сдала тебя с потрохами, — отвечает самый высокий из парней, — Она сообщила Айбике, что вы прилетаете в Дубай на конференцию.
— Никогда больше не сообщу этой женщине о своих поездках, — цедит Адэм, но его лицо при этом по прежнему светится от радости встречи.
Они продолжают расспрашивать друг друга о разном. Не обращают на меня внимания, пользуясь этим я бегло изучаю парней. Отмечаю, что они довольно высокие, загорелые, хорошо сложены. Нахожу в их лицах знакомые черты лица Адэма, из чего делаю вывод, что они приходятся ему родственниками.
— Дэдэ тоже знает?— спрашивает Адэм, его голос и интонация меняется, возвращая моё внимание к беседе.
— Знаю! — тут же раздаётся стеклянный трясущийся голос.
Парни расступаются в сторону и из-за их спины появляется худощавый старичок. Опираясь на расписную металлом трость, проходит вперёд. Его лицо суровое, седые лохматые брови опасно сдвинуты. Мужчина не сводит взгляда с Адэма. По возрасту он годится ему в дедушки или даже прадедушки.
Мужчина следует вперёд, останавливается прямо перед Адэмом. Берк стягивает солнечные очки с глаз. Я следую его примеру и повторяю то же самое действие со своими очками.
— Удосужился приехать наконец-то! —
Он переводит взгляд за спину Адэма. Смотрит прямо на меня. Оценивает. Морщится, кажется я не прихожусь ему по душе.
«Яблоко раздора?» — повторяю про себя.
Он что это про меня? Хотя с чего бы? Впервые вижу этих людей. Даже не знала об их существовании, разве могу я быть «яблоком раздора»?
Чувствую пристальное внимание мужчин. Адэм разворачивается и так же устремляет на меня взгляд, словно только вспоминает обо мне.
— Твоя жена? — голос пожилого мужчины звучит прерывисто, но в то же время непоколебимо твёрдо.
— Да! — короткий ответ Адэма звучит объёмно и безапелляционно, — Камилла Берк, моя жена!
Он подходит ко мне и бесцеремонно хватает меня за руку. Сцепляет наши пальцы. Я чувствую как он напряжён и меня это начинает пугать.
Мысли о том, что происходит, кто эти люди, почему Адэм так агрессивно отвечает на вопрос старика обо мне, кромсают мозг. Мы летели в Дубай по работе, и то, чем всё обернулось не поддается объяснению.
Мне становится неуютно под пристальными взглядами. Благо от парней не исходит неприязни, как от мужчины старше. Воздух вокруг нас становится плотнее.
Адэм продолжает сдавливать мою ладонь в своей. Мне становится больно, он смотрит на мужчину предупреждающим взглядом, не контролирует силу своего захвата. Я начинаю поглаживать его кожу подушечками пальцев, стараюсь как-то успокоить. Передвигаюсь ближе к нему.
Он отрывается от мужчины, обращает на меня своё внимание, разжимает руку, расслабив захват. Выражает взглядом сожаление.
— Что ж , — раздаётся вновь голос седовласого старика, — Тогда нужно представить её семье!
— Мы приехали не за этим, дедушка, — возражает Адэм, — Мы тут по рабочим вопросам, поедем в отель.
Мужчина поджимает губы, щурит глаза, точно так же как Адэм. Он громко ударяет тростью по земле, железный наконечник издает противный скрип.
— Не возражать! Щенок! Совсем от рук отбился! Все ждут вашего приезда! Хватит, ты и так долго заставил нас ждать! Поехали!
Он разворачивается, прихрамывая, подходит к обочине, куда тут же подъезжает серебристый мерседес минивэн. Мужчина усаживается в салон и гордо приподняв вверх подбородок, смотрит перед собой. Кажется, он не сомневается в том, что его приказ будет выполнен.
— Дэм, там все ждут, — говорит один из парней, почесывая голову и взирая на Адэма.
— Не дури, поехали, — подхватывает с асфальта сумку Адэма второй.
— Дэдэ лично за тобой приехал, такой чести ещё никто не удостаивался. Адэм, он смирился и жаждет примирения, — говорит, похлопывая по плечу Адэма, третий.
Его слова подтверждают мою догадку о том, что Адэм в ссоре с мужчиной.
— Камилла, пойдёмте, — рядом со мной врастает один из ребят, — Я — Рашад, те двое идиотов — Фуад и Фарук. Мы двоюродные братья Адэма.