Осколки (Трилогия)
Шрифт:
— В самом деле?
Он присел на корточки, всмотрелся в спокойную воду, в маслянисто-черный блеск песка на дне.
— Здесь… все и случается?
— Именно.
— Хорошее место. Малое, но устойчивое Средоточие Нитей. И магии ровно столько, чтобы она могла питаться тем, что есть, а не требовать большего. Все продумано весьма тщательно, можете не беспокоиться: эта купель проживет еще очень и очень долго.
— И будет хранить память еще многих и многих…
Я почти шептал, но он услышал и повернул голову в
— Память?
— Когда наступит срок, я приду сюда, погружусь в эту воду и буду отдавать ей все свои воспоминания, одно за другим. Пока не опустошу сознание. Полностью. А потом… умру.
— Жестоко.
— Да, жестоко. Но, видимо, так было нужно.
Джерон нахмурился, снова всматриваясь в стенки бассейна.
— Неужели нельзя было обойтись… Нельзя: клятое равновесие. Только один Страж, вошедший в силу, иначе подпитка истощится раньше, чем запланировано, и город вновь станет беззащитным… Но вы ведь давно уже приняли ЭТО?
— Да. С раннего детства. Отец, как только я стал способен понимать, привел меня сюда и рассказал все, что мне нужно было знать.
О да, рассказал. С такими подробностями, что мне стало дурно, в прямом смысле слова. Меня вырвало, прямо в купель. А потом я убежал и долго прятался в саду, но не из страха принимать свою судьбу, а из-за того, что мое малодушие и трусость разочаровали отца. Точнее, мне так казалось, но когда пришло время возвращаться, и я, едва дыша, открыл дверь… Они с матерью сидели за столом на кухне. Ужинали. Помню, отец обернулся на звук шагов, улыбнулся и сказал: «Ты как раз вовремя! А ну-ка, мой руки, пока рыба не остыла!» И я понял: он не сердится. Ни на что. А еще — очень рад. Рад видеть, что его сын все же нашел в себе смелость следовать предписанному пути…
— Знаете, я вам завидую.
В голосе Джерона проступила боль. Старая, почти седая, но все еще сильная.
— Завидуете?
— Вы не теряли время зря.
— А вы? Теряли?
Он отвернулся, уставился в водную гладь и молчал так долго, что когда снова заговорил, я уже перестал надеяться на ответ.
— И не только время. Однажды чуть было не потерял самого себя. Но знаете, мне до сих пор кажется: какие-то из фрагментов мозаики все-таки потерялись. И я никак не могу их найти.
— Может быть, не там ищете?
— Может быть.
Теперь он улыбнулся: вода не стала лгать и показала мне его улыбку, отраженную, как в зеркале.
— Значит, здесь хранятся воспоминания всех ваших предков, всех Стражей Антреи?
— Да, всех до единого.
Всех до единого… И как я раньше об этом не подумал?! Ведь самый первый Рэйден Ра-Гро тоже должен был оставить свою тень в купели? И если я могу видеть призраков отца и деда, то почему бы… Нет, слишком давно это было. Никаких сил никакого серебра не хватит, чтобы вернуть к жизни память, утраченную несколько столетий назад.
— Очередное разочарование?
Откуда
— Мне пришла в голову одна идея, но… Она невыполнима.
— На самом деле или это вы так думаете?
Я в нем ошибся, и крупно. Он не только зануда, но еще и заноза.
— Есть разница?
— Конечно! Если не умеешь ловить рыбу, не утверждай, что в мире не может быть рыбаков.
Ну все, сейчас получишь… И только попробуй заявить, что это возможно!
— Вода хранит воспоминания всех Стражей, это верно. И я могу, когда сильно захочу, на короткое время вызывать их призраки, делясь своей жизненной силой. Но мне удается поговорить только с отцом и дедом, ну, иногда я вижу еще прадедушку, и на этом все. Дальше зайти не могу. Поэтому, когда подумал, что самый первый Страж может дать ответ на мучающий меня вопрос, обрадовался было, но, увы: я не могу его позвать.
— Не так: вы уверены, что он не придет.
— Ну и что? С той стороны, с другой… Результат один.
— А вы попробуйте.
Он обернулся, чтобы я мог видеть его хитрую улыбку, не искаженную отражением.
— Бесполезно.
— Почему? Как вы это делаете? Говорите с водой, верно?
— Да. Но моих сил не хватает, чтобы добраться до тех слоев, которые…
— Запомнили далекое прошлое? Хм… Возможно, вы правы.
— Я знаю, что прав!
— Только не горячитесь: правота доступна каждому. А вот истина существует вне нас и независимо от нас.
Джерон наклонился над бассейном, касаясь правой ладонью воды.
— Постучите в дверь, и вам отворят.
Минуту ничего не происходило, но минута истекла, и вместе с ее останками над купелью в воздух начали подниматься струйки пара. Сначала совсем слабые, почти прозрачные, потом все гуще и гуще, они начали сливаться друг с другом, уплотняться, принимать форму…
Он совсем не похож на меня: невысокий, тонкокостный, болезненно-бледный. Только волосы светлые, а глаза… С расширенным зрачком, из-за величины которого кажутся черными. Знакомые глаза. Очень знакомые. И черты лица кого-то напоминают. Они должны быть потоньше, поострее, и тогда… Ххаг! Тогда он был бы копией той женщины, со старых набросков!
— Пожалуй, я оставлю вас вдвоем.
Джерон встал и двинулся прочь.
Вдвоем? Он… он видит?!
— Вы видите призрак?
— Конечно. А не должен?
— Но обычно никто, кроме меня не способен…
— Тех призраков вызываете к жизни вы, своими способами. А сейчас я попросил воду об одолжении, и она, видимо, посчитала невежливым не показать мне результат моих усилий. Все очень просто.
Да, у него всегда ВСЕ ПРОСТО!
— Я подожду вас… где-нибудь. О, придумал: познакомлюсь пока что с вашей матушкой.