Осколки (Трилогия)

Иванова Вероника Евгеньевна

Она легко взбегает вверх по сходням, подхватив юбки, чтобы не путались в ногах. Проходит несколько минут, и отшвартовавшийся корабль отправляется в путь, навстречу заходящему солнцу. А мужчина еще долго стоит, подставляя ласке ветра окаменевшее от скорби лицо…

Пар рассеялся. У купели снова был только я один.

Так вот, какие демоны одолевали тебя, первый Страж. Но ты сумел справиться с ними и победить. Дорогой ценой, правда, но все же сумел. И вырастил сына, который передал знания и умения своему

сыну, и так далее, так далее, так далее… До меня. Неужели, на мне все и закончится? Карисса обещала вернуться и сдержала свое обещание. Но сколько дочерей родилось у этой женщины?..

Они коротали время на террасе. Джерон увлеченно о чем-то рассказывал, изредка взмахивая руками, а Инис слушала, и не просто благосклонно, а с явным удовольствием. Но когда я появился в аллее, матушка перевела взгляд на меня. Посмотрела, кивнула: мол, иди сюда, и снова вернула свое внимание умолкнувшему было рассказчику, дожидаясь, пока присоединюсь к их компании.

— Здравствуй, ма.

— Все хорошо?

— Как всегда, не волнуйся.

— Ты закончил дела?

— Не совсем. Но они близки к завершению.

Матушка удовлетворенно кивнула и встала с лавки.

— Тогда нам ничто не помешает немного попраздновать! Твой друг предложил мне засолить рыбу на северный манер, и знаешь, должно получиться просто превосходно! Я пришлю тебе сразу, как будет готово. Или сам заедешь, навестить. Заедешь?

— Конечно, ма!

— Горазд обещать, совсем как отец… — Она привычно взгрустнула, но тут же вскинула подбородок вверх и командирским тоном объявила: — Вот что, молодые люди, без обеда я вас не отпущу, так что освежитесь и прямиком на кухню! Не позже, чем через четверть часа: каждая минута опоздания будет караться!

— Строго?

— Еще как!

И она поспешила заняться приготовлением обещанных кушаний, а Джерон подмигнул:

— А вы боялись… С такой матерью ничего не должно быть страшно: просто любите ее, а она будет любить вас. Что бы ни случилось.

— Как вам удалось ее утихомирить?

— Просто у меня обширный опыт общения с родственниками!

Антреа, форт Наббе, Главный пост Морской стражи,

середина дневной вахты

Он сидел вполоборота к двери, перед открытым настежь окном, через которое в кабинет проникали жалобы моря, плещущегося у скал подножия старого форта.

Солнечный свет ярким бликом скатывался по гладкому лысому затылку вниз, на морщинистые складки шеи над тугим воротником белоснежного мундира. Ладонь, лежащая на подлокотнике жесткого кресла, немного подрагивала, от чего старческие пятна кожи казались живыми и перебегающими с места на место. Стол, отделяющий сидящего у окна человека от всех тех, кто мог войти и вошел в кабинет, был девственно чист, словно все имеющиеся дела завершены. Окончательно.

Капризные

правила этикета не всегда способны прямо и четко указать, кто — хозяин или гость — должен первым нарушать молчание, но в этот раз я предпочел предоставить слово человеку почти втрое старшему. И все равно, пришлось ждать несколько минут, пока адмирал Ра-Кими соизволит перестать делать вид, что не замечает меня и своего племянника. Дагерт не горел желанием посещать дядюшку, но, являясь практически моим подчиненным, перечить не посмел и теперь стоял позади меня, перекрывая единственный вход и выход из кабинета.

— Давненько не виделись, dan Ра-Гро, почитай, уже лет десять. Какая нужда заставила вас побеспокоить больного старика?

— Позвольте принести извинения за неурочный визит, адмирал. Я действую в полном соответствии со своими служебными обязанностями.

— И чем же я провинился перед Стражем Антреи?

Старческий голос потрескивал, как дрова в камине, но его слабость была обманчива: Ра-Кими все еще оставался на посту главы Морской стражи, с легкостью побеждая любых более молодых соперников в борьбе за первенство.

— Обвинения пока не прозвучали, адмирал. Но раз уж вы заговорили об этом… Объясните, каким образом в руки купца именуемого Сойнер, попал один из пограничных Порталов.

— Пограничных? Полноте, dan Ра-Гро! Вы же знаете, что их крайне мало, и все они подлежат строжайшему учету. Да и… кто вам сказал, что упомянутый Портал был именно пограничным?

— Человек, словам которого я не могу не доверять.

— Вот как? Позволите узнать его имя?

— Имя ничего вам не скажет. Он приезжий, заглянувший в город всего на три дня.

Старик хихикнул:

— И сразу же завоевавший ваше неограниченное доверие? Право, dan Ра-Гро, ваши слова и поступки выглядят несколько легкомысленными.

— Возможно. Но если мои мысли, по вашему определению, излишне легки, то ваши страдают отсутствием здравости размышлений.

Он застыл, чуть сильнее сжав пальцы на твердой потрескавшейся коже подлокотника.

— Что вы хотите этим сказать?

— С какой целью вы снабдили Сойнера Порталом? Только для того, чтобы вывезти меня за пределы Антреи?

— Не слишком ли много чести?

— Вовсе нет. Особенно если речь идет о подручных средствах, а не о судьбе человека. Вам нужен был я, адмирал? Хотелось бы знать, зачем.

Ра-Кими тяжело оперся руками о кресло, поднимаясь на ноги. Встал, развернулся ко мне лицом, выпрямился, показав прежнюю воинскую выправку.

— Вы настаиваете на моей причастности к сему делу?

— Порталами распоряжаетесь лично вы, адмирал: ни один из них не мог попасть в чужие руки, минуя вас, потому что только вам известны секреты их открытия. Сойнер не мог самостоятельно справиться с переходом, следовательно, получил Портал прямо из ваших рук. Желаете других доказательств? Одного того, что я сказал, достаточно для обвинения вас в государственной измене.