Осколки. На острие боли
Шрифт:
– Не в этом дело. Просто я хотела, чтобы ты минусовку Элтона Джона поставил.
– Какой трек?
– Nikita.
– Хозяин-барин.
Конечно, я не Мэрилин Монро, а Ник – не Джон Кеннеди, но мне вдруг захотелось подарить ему именно песню. Не банальное “Happy Birthday to you”, а что-то необычное. То, что запомнится ему на многие годы.
Когда часы пробили полночь, в комнате погас свет, и отключилась музыка. Поначалу народ возмущался, но затем притих, когда свет софитов упал на меня. Мои руки дрожали,
Я заскользила взглядом по толпе и успокоилась, когда взор упал на Никиту, который сидел на том самом стуле, на котором сидела я. Символично.
Элтон включил трек. Я прикрыла глаза. Сделала пару вдохов и включила микрофон.
– Hey, Nikita, is it cold in your little corner of the world?
Я открыла глаза и пропела первые слова, глядя в глаза Никите. Между нами словно протянулась невидимая нить. Я забыла про всех этих посторонних людей, кому не предназначались слова этой песни, сосредоточилась только на имениннике.
– I'll never know, how good it feels to hold you. Nikita, I need you so.
Когда я пела эти строки, то меня охватил жар. Мои щеки явно раскраснелись, но я продолжала удерживать взгляд лишь одного человека.
Повсюду царила полная тишина. А в глазах Ника я видела неподдельное восхищение. Мне всегда говорили, что я хорошо пою, но раньше я никогда не пела на такую большую публику. Да и на маленькую тоже. Разве что лет до десяти на новый год, стоя на стульчике в ожидании подарка деда Мороза.
– Do you ever dream of me?
Мне показалось, что Ник кивнул, словно я задал ему вопрос. Я продолжала петь, мой голос становился глубже и глуше, пока вовсе не затих на последней строчке.
Пауза. Тишина. Одна секунда. Две.
Народ начал хлопать, кто-то засвистел, а я продолжала стоять на своем месте. Ник шел ко мне.
– А ты умеешь удивлять, Софья Георгиевна.
– Старалась. С днем рождения, Ник!
– Я рад, что ты сегодня со мной, – прошептал он и вдруг наклонился, словно намеревался меня поцеловать.
– Все смотрят, Ник, – тихо сказала я, чувствуя, как от чужого внимания покалывает кожа.
Благо, ди-джей Элтон предусмотрительно врубил музыку, и большая часть гостей отвлеклась на танцы.
– Так важно, что смотрят? – ухмыльнулся Ник и внезапно обхватил меня руками за талию, притягивая безумно близко к себе.
– Мне неловко.
– А ты у меня стесняшка, Софья Георгиевна.
Он снова перешел на шутливый тон, и меня немного отпустило. Напряженная ситуация.
– Идем ко мне? Тут шумно.
От его предложения меня бросило в жар, но я вспомнила его ответ, когда я заподозрила его в крамольных мыслишках насчет себя, и согласно кивнула. Уверена, он меня не тронет без моего на то желания.
В его комнате и правда никого не было. Тихо. Как только мы вошли, Ник кинул телефон на кровать, а я неуверенно
– Я пойду умоюсь, виски немного покалывают.
Он отошел, а я осталась одна. Посмотрела по сторонам и увидела полку с книгами. Только хотела встать, как на его телефон пришло сообщение. Я, честно, не собиралась смотреть, но так нервничала, что забылась, подумала, что это мой смартфон.
Это была Алина.
“Привет. Ну как прошло?”
Я попыталась разблокировать экран, но когда не вышло со второй попытки, наконец, заметила, что это телефон Ника. Меня будто оглушило на несколько секунд, и в себя я пришла, когда открылась дверь ванной.
– Ты общаешься с Алиной? – спросила я и провела языком по треснувшим губам. Во рту пересохло, но это последнее, что сейчас меня волновало.
– Она сама мне пишет, малыш.
Он впервые за эти недели назвал меня так. Я уже и забыла, как начиналось наше общение.
“Пришли мне фоточку, малыш”.
– Что пишет? – спросила я и скосила глаза на телефон. Он сунул его в карман джинс, и я сглотнула, будто чувствуя вязкость горечи во рту.
– Ничего такого. Не может смириться с разрывом. Это неважно, малыш. Только ты мне нужна. Иди ко мне, – раскрыл свои объятия Кит, улыбаясь при этом своей нежной улыбкой, которую я никогда ранее не видела. – Ты и правда особенная для меня, малыш. Никогда в этом не сомневайся.
Обычно уголки его губ приподнимались либо в дерзкой ухмылке, либо в гримасе ярости и боли. Сейчас же передо мной сияло солнышко – теплое, озаряющее, дарующее мне надежду, что я – та самая избранница того самого парня – Никиты Ласкового. Пожалуй, впервые его фамилия подходит его внешнему виду.
Я успокоила себя тем, что Алина интересовалась, как прошел его день рождения. Мне нечего переживать. Иначе бы Ник позвал ее на вечеринку.
– Спасибо, – прошептала я и кинулась к нему, слегка ударяясь о стальной торс.
Я зажмурилась и крепко сжала вокруг него свои руки, желая втиснуться ближе, прирасти к нему и никогда больше не отлипать. Стать единым целым, чтобы никто не мог нас разъединить.
– Никогда не говори мне спасибо, – обратился он ко мне хриплым тоном.
– Почему?
Я замерла в кольце его рук, подняла голову и уткнулась носом в шею.
– Спасибо говорят тем, от кого хотят отвязаться, – слегка улыбнулся он, снова умничая.
– Раньше тебя это не беспокоило, – фыркнула я, но он не проникся, выглядел довольно серьезно.
– Тот день, когда скажешь мне это слово, дашь понять, что больше не хочешь видеть меня.
Его слова ранили меня, резанули остро, словно нож по раскаленному маслу. Неужели он считает, что нас ждет несчастливый конец? Как у Джульетты и Ромео?