Осколки
Шрифт:
— Неправда!
— Правда. Не полез бы тебя выкупать — был бы жив. Да вообще если бы с тобой не связался, был бы жив. Писал бы музычку свою тихонько сейчас.
— Тебе так нужно, чтобы я была одна? — веревка понемногу поддавалась.
— Мне нужно, чтобы ты поняла, что натворила.
— Я? А что ты натворил?!
— Отдал долг, — Дима пожал плечами, — ну трахнули тебя пару раз, что из этого трагедию делать было?
— Как я в тебе этого не видела раньше? Ты же не человек, ты действительно клоп!
— Не
— Вот поэтому и подбросила. Ты действительно думаешь, что тебе это всё с рук сойдет в этот раз? У меня камеры, ты на них уже засветился.
— Хорошо, что сказала — прежде, чем уйти, почищу все.
— Шура, какого у тебя все нараспашку? — донеслось из прихожей.
— Лёша, стой! — заорала я, понимая что у Димы пистолет, а Лёшку он ненавидит ровно столько же, как и меня. Но когда Ольшанский меня слушал?
— Ольшанский, — Дима расплылся в улыбке, — удача-то какая!
— И тебе не кашлять, — появился на пороге кухни Лешка.
У Лехи руки в карманах, он не делает лишних движений, просто стоит и смотрит на Диму. Что-то не так. В позе Лешкиной, в поведении. Что у него в кармане?
— Руки подними, — Дима тоже что-то понял.
Надо что-то же делать. А что я сделаю со связанными руками? Хотя…
Я дернулась, стул громыхнул, Дима обернулся ко мне, отвлёкся. Лешка резким движением достал из кармана пистолет — мой, он явно его подобрал, когда шел к кухне, Дима не догадался поднять, когда выбил у меня из рук, и навел на Диму. Леха — придурок… я думала хватит ума выбить у Димы пистолет — Лешка крупнее и умеет драться, у него были все шансы просто положить Диму мордой в пол и вызвать охрану. Да, в аэропорт мы уже не успеем, но ведь можно позвонить! Объяснить, предупредить и вылет отменят!
А теперь они стоят направив друг на друга оружие. И кто кого совсем не ясно. У Димы хватит желания отомстить, чтобы пристрелить Лёшку на моих глазах.
— Лёша… — вздохнула я.
— Шур, помолчи.
Почему все опять как в плохом сериале?
— Дурака не валяй, — вкрадчиво посоветовал Дима, — тебя я давно грохнуть мечтаю.
— Взаимно.
— Самолёт взлетит, Лешка! Сережа не переживет, понимаешь?!
— Не переживет, — согласился Дима, — и не ори, все равно вы ничего уже не сделаете. В спасателя поиграть не получится, — это уже Лёшке.
— Это мы посмотрим.
Я наконец высвободилась из веревок, содрав кожу на запястьях, поднялась, еще не понимая до конца, что нужно сделать, и… выстрел. Друг немного постоял, растерянно глядя на Диму и медленно осел на пол. Я бросилась к нему, упала на колени, стараясь найти пульс.
И в этот момент пискнули часы. Ровно восемь. Самолёт взлетел, я не успела. Снова не успела!
— Отошла от него!
Точно, я же не одна. За моей спиной стоит человек, который
Я не была хладнокровной, я была на грани истерики и это было видно, но… мне хватило чего-то, для того, чтобы поднять пистолет, выпавший из Лешкиной руки, встать и направить ствол на Диму. Ненависти, что ли? Или отчаяния?
— Не выстрелишь. Зачем тебе теперь? Сереженька-то того.
— Действительно, — согласилась я, голос срывался, — терять-то уже нечего.
Нажать на курок оказалось неожиданно легко. Наверное, потому, что я в этот момент от всей души желала бывшему жениху сдохнуть.
Я всадила ему в грудь всю обойму. Он упал после первого выстрела, казалось, даже удивиться или испугаться не успел. Дальше я расстреливала уже мертвого человека, испытывая какое-то болезненное удовлетворение, от того, как вздрагивает его тело при попадании пули.
Когда вместо выстрела я услышала сухой щелчок, то просто опустила руку, уронив пистолет на пол и подошла к Лешке. Пол качался, я была словно пьяная, поэтому пришлось снова встать на колени, чтобы найти у Ольшанского пульс. Лешка дышал, крови не очень много.
Я села на пол, дотянулась до треклятой кнопки под подоконником и стала смотреть в стену. В реальности меня сейчас держало только то, что Лешке нужна помощь, поэтому я не могу умереть прямо сейчас, как только ему помогут все потеряет свой смысл окончательно. Я просто лягу и перестану дышать.
Если там действительно что-то есть, то мы с Сергеем обязательно встретимся. А если там только темнота, то пусть хотя бы покой. Потому что жить с этой болью я не смогу. У меня больше нет сил бороться.
Вместе с охраной почему-то появился Андрей.
— Давай, приходи в себя. Сашка!
Зачем? Что он от меня хочет?
— Сашка! — Андрей тряс меня как тряпичную куклу, — Да, твою мать, ты меня слышишь вообще?!
Что ему надо? Почему нельзя просто оставить меня в покое? Сейчас Лешку заберут и все закончится. Хотя, уже закончилось…
Андрей выругался и отвесил мне пощечину. Помогло, я отрезвела и попыталась дёрнуться и возмутиться.
— В себя пришла? Давай, иди умывайся, я тебя отвезу.
— Куда?
— В больницу. Туда не надо в чужой крови, Саш.
— Зачем?
Андрей тяжело вздохнул, на всякий случай встряхнул меня еще раз и медленно и четко сказал:
— Умойся. Переоденься. И поехали в больницу, вылет отменили — Сергей в себя пришел.
* * *
Сергей.
Тело непослушное, тяжелое. Пошевелится очень сложно, а яркий свет режет глаза. Непривычно, но я этому сейчас невероятно рад.
С усилием я повернул голову — Сашка стоит ко мне спиной и смотрит в темное окно. Как будто там можно что-то рассмотреть. Надо позвать, но слова не получаются.