Ослепительный нож

Полуян Вадим Петрович

Из шатра вышел Кожа.

–  Хос-с-споди! Фимванна! Как удалось?

–  После, друг, после, - торопила боярышня.
– Проводи, не мешкая, к государю.

–  Почивает он, - мялся Кожа.

–  Говорю, не мешкай!
– рассердилась Евфимия.
– Юрьич порушил докончание с младшим братом. Со вторыми петухами Шемякина дружина бросится на вас врасплох, вятчане ударят в спину…

Княж воин выхватил в шатре светыч с железным пятчиком,

оборвал песню, перешедшую в галдёж, повёл пришлиц, приговаривая:

–  Этак нас собьют в мяч. Государь до утра распустил полки для кормления. Кормимся-то за счёт областей. А жёнку мою с сынишкой по именам назвала, милая боярышня. Памятливая!

–  Подымай всех, - велела Всеволожа уже у великокняжеского шатра.
– Кличь воевод и полчан. Вдруг петухи пропели?

–  Куда?
– встал с земли сонный страж.

–  Пропусти! Я - Кожа!
– Воин ввёл Евфимию, пообещал: - Всех немедля сгаркну!
– и исчез.

Неонила ждала снаружи.

Евфимия воткнула у входа светыч и огляделась. Великий князь спал, раскинувшись, на высокой подстилке из лапника, на медвежьей шкуре. Всеволожа дотронулась до его плеча.

–  Пробудись, Василиус!

Чмокнув пухлыми губами, он лишь вскинул узкую бородку, крепче смежил вежды. Всеволожа резко потянула за руку.

–  Восстань же, спля сонная!

Открыв глаза, Василь Васильич сел, мотнул взлохмаченной головой, стал шарить меч подле себя.

–  Вот меч! Причешись, опрянься.

–  Евушка?

–  Васёныш обманул брата. Наступает! Хочет застичь врасплох.

–  Васёныш?.. Ты тут? Где была? Великий князь ещё не проснулся.

Евфимия увидела в изголовье воинскую трубу. Схватила. Выскочила. Приставила к губам: Пффф!.. Пффф!.. Ни звука.

–  Дай!
– выхватила Неонила. Щёки стали тыквами. Труба изрядно зашипела, как застуженное горло.

Василиус вышел, окольчуженный, в шлеме с чупруном. Молча переняв трубу, огласил пространство долгим мощным зовом.

Стан, без того ополошенный стараниями Кожи, пришёл в движение.

–  Нет со мной воев, - отнял князь трубу ото рта.
– Коли Косой докончанье презрел, я погиб!

–  Не погиб. Труби!
– велела Евфимия.
– Вон, кто-то идёт…

–  Князь Друцкой Иван Баба. Приспел с дружиной из Риги в своём безвременье.

–  Что за сполох? Откуда жены? Как тут оказалась Евфимия?
– со спины приблизился Иван Андреич Можайский.

–  Она - с вестью: Косой идёт!
– объявил Василиус.

–  Не может такого статься!
– подошёл Дмитрий Красный.
– Брат целовал мне крест.

–  Нашли час соборовать!
– возмутилась боярышня.
– Едва ты отбыл, - резко сменив гнев на ласку, взглянула она на Красного, - к Васёнышу пришли воевода Вепрев с Путилою Гашуком, главою вятчан. Со вторым пет л оглашением ударят на вас. Вепрев- в лоб, а Путило - в спину.

–

 Что за девки среди мужей затевают смуту?
– подошёл тучный вельможа в горлатной шапке.

–  Кто он?
– спросила Всеволожа Василиуса.

–  Князь Александр Фёдорыч Брюхатый, мой наместник в Ярославле, - повеличал спесивца великий князь.

–  Ах, в Ярославле?
– упёрла руки в боки боярышня.
– Так ведай, наместник: вчера Василий Юрьич на четырёхстах судах послал вятчан в твой город Волгою. Вскорости Ярославль будет взят.

–  Предупредить!
– вставил мудрое слово Можайский.

–  Отправляйся немедля!
– надрывно велел Василиус.
– Тоже на судах. Тоже Волгою. Вдогон! Возьми семь тысяч ярославцев, угличан…

–  Почему её слушать?
– возмутился Брюхатый, скосясь на Всеволожу.

–  Она есть дочь боярина Иоанна, - объяснил Дмитрий Красный.

На это наместник бровью не повёл.

–  Не её слушаешь - государя!
– внушительно изрёк Можайский.

Брюхатый с ворчанием удалился. Тем временем стан наполнялся воями. Рать исполчалась.

–  Где воевода Борис Тоболин?
– повёл взором великий князь.

–  Я - вот он, я!

–  Составь сторожевой полк. Спеши в заставу. Сдержи Косого. Сторожу выстави вперёд. Я принимаю великий полк. Правая рука - Иван Можайский. С полком левой руки - Иван Баба и литовские копейщики. Тебе ж, Дмитрий Юрьич, засадный полк. Не допусти вятчан!
– обратился великий князь к Красному, скорее не повелительно - жалобно, почти умоляя.

Пусто у шатра. Остались Всеволожа с Василиусом. Одаль - Неонила.

–  Евушка! Спасительница!
– Великий князь обнял боярышню, прижался щекой к щеке.

–  Государь, поспеши!
– издали торопил Можайский.

Оставшись с Неонилой и шатёрным охранышем, боярышня огляделась. Луна топла в облаках. Стан пустел. Костры там-сям шипели, как огненные змеи, свитые в клубки. Из мрака доносился, замирая, звяк оружия, храп, топот конницы. Вдруг со спины нарос такой же топ, одиночный. Всадник едва не сбил. Спешился недоросток-воин.

–  Э, ты ранен!

Охраныш выдернул стрелу из его плеча. Тот упал.

–  Разве же можно так?
– накинулась Неонила на торопыгу-охраныша.

Евфимия склонилась к упавшему. Приблизила светыч. Кольчуга у плеча пробита. Рана зияла страшно.

–  Никак самострел, - повинным голосом произнёс охраныш.

–  Арбалет!
– вспомнила Евфимия объяснение Веп-рева.
– Франками измыслен. Стрелы зазубрены. Их осторожно извлекать надо.

Торопыга кивнул:

–  Кто же знал?

Боярышня сняла с беспамятного кольчугу, шишак. Охраныш помог.

–  Снесите-ка его в обоз. Там должен быть лечец. Неонила развязала узел, выкинула мужскую сряду, уложила с помощником юного воина на тканину. Понесли…