Османская империя. Шесть веков истории
Шрифт:
На западных границах мир закрепляется путем отправки османских представителей в Париж (1720–1721), Москву (1722–1723), Вену (1729, 1730), Варшаву (1730) и Стокгольм (1734). На восточном фронте османы атакуют Иран, ослабленный российским вторжением на севере и продвижением афганцев на востоке. Они берут Тифлис и Гори в 1723 году, Ереван в 1724 и Тебриз в 1725-м. Их завоевания признаны мирным договором, заключенным в 1727 году в Хамадане, но перечеркнуты возобновлением военных действий в 1736 году. Порта вновь подписывает мирный договор, поскольку в том же году сталкивается с необходимостью противостоять взятию русскими города Азова и в 1737 году австрийским атакам в Боснии и Болгарии; османы ответили на них осадой Белграда. Франция предлагает свое посредничество. Дипломатический успех достигнут в рамках Белградского мира (1739), компенсировавшего потери после Пассаровицкого. В результате достигнутых соглашений Порта удержала контроль над Белградом, а Россия сохранила за собой Азов; при этом от претензий на военно-морское и торговое присутствие в Черном море последняя отказалась. Таким образом, начинается период мирного сосуществования с Россией и Австрией: с первой он длится вплоть до 1768 года, со второй – до 1788 года. В то же время в 1743 году Надир-шах, накопивший успешный опыт в Индии и Афганистане, атакует Порту в Иране. Противники поочередно одерживают
Результаты сражений первой половины XVIII века спорные, второй – неудачные. Наибольшая угроза целостности империи отныне исходит от русских. В 1768 году Порта идет на риск и выступает в защиту независимости Польши, возобновляя военные действия против России. Поспешность обходится дорого: флот Порты уничтожен в Чесме, на траверзе Смирны, в 1770 году; греческий корсарский промысел развивается вопреки османским интересам; Крым, Валахия и Добруджа заняты; Польша разделена между Пруссией, империей Габсбургов и Россией. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 года становится одним из величайших дипломатических провалов в истории Османской империи. Султан теряет Приазовье, территорию, расположенную между Днестром и Бугом, а также власть над Крымским ханством, аннексированным Россией в 1783 году без реакции со стороны Порты. В свою очередь, для России это событие становится триумфом, сокрушительным прорывом в игре международных отношений: Екатерина II купается в водах Черного моря и устанавливает протекторат над двумя княжествами – Валахией и Молдавией – и, шире, над православным населением Румелии. Наконец, Россия получает свободу плавания в Черном и Средиземном морях для своих торговых кораблей.
Контуры границ становятся объектом более жестких, чем в прошлом, переговоров: Порта оказалась вынуждена принять заданные европейскими державами дипломатические рамки. С помощью профессиональных географов и картографов она отстаивает каждый метр границ, пытаясь определить их как можно более точно и осязаемо: они разделили спорные территории.
Чтение посольских докладов (sefaretname) знакомит руководителей Порты с обычаями и ремеслами, а также с технологиями и науками европейских столиц. Вернувшись после дипломатической миссии во Франции в 1720–1721 годах, Йирмисекиз Челеби Мехмед Эфенди восторженно описывает военные, научные и технические достижения Версаля. Еще более подробны отчеты Ахмеда Ресми о Берлине (1763–1764), Ахмеда Васифа о Мадриде (1787–1788) и Эбубекира Ратиба о Вене (1791–1792).
В поисках хорошего союзника
Франция – единственная страна, заключившая политический союз с Портой со времен правления Сулеймана Великолепного. Этот союз устоял, несмотря на многочисленные разногласия, отмеченные разработкой режима капитуляций и признанием прав религиозных общин, обосновавшихся на Ближнем Востоке. Позднее союз расширился в сторону торгового и технического сотрудничества. XVIII век знаменовал собой золотой век французского присутствия в Леванте: в 1686 году Людовик XIV получил 15 % объема морской торговли в Восточном Средиземноморье, в середине XVIII века Людовик XV – 65 %, в 1776–1778 годах Людовик XVI – 44 % [265] . С 1784 года Франция направила в Стамбул десятки специалистов для создания корпусов скорострельной артиллерии, укрепления крепостей Босфора и Черного моря, проведения картографических съемок. Однако в 1787 году возгордившийся победой над Великобританией во время Войны за независимость США Версаль поменял союзника: Людовик XVI подписал договор о ненападении и дружбе с Россией и отозвал всех офицеров и специалистов. Франция начала политику экспансии в Средиземноморье, направленную против интересов Османской империи, в 1798 году Бонапарт отправляет экспедицию в Египет; французская торговля приостановлена.
265
В 1776–1778 годах Англии принадлежало 24 %, а Нидерландам – 14 % (Eldem, 1999а. P. 27–28).
В июне 1802 года подписан мир: Франция возвращает себе право судоходства и получает новые привилегии в Черном море. Однако ее отношения с Османской империей меняются по мере заключения союзов (мир с Россией заканчивается в 1797 году, или в периоды соперничества, главным образом, с Англией). Кроме того, французские экспортные поставки прекращаются сначала вследствие Французской революции, затем в связи с оккупацией Египта и британской блокадой средиземноморского побережья [266] . Порта ищет другую опору, восстановила союз с Швецией и в 1790 году подписала оборонительный и наступательный союз с Пруссией. Франция терпит неудачу в Египте, но преуспевает в Адриатике: в 1808 году Республика Рагуза, объединенная с иллирийскими провинциями, разрывает все узы вассалитета по отношению к султану. На другом конце империи Россия окончательно получает контроль (данный Ясским миром 1792 года) над грузинскими протекторатами (Мегрелией в 1806 году, Имеретией, Абхазией и Сванетией в 1810, Гурией в 1811). Порта сознает, что геополитические амбиции России распространяются на Балканы, в Левант и в сторону теплых морей. Прагматичная империя стремится сотрудничать с Петербургом. Складываются благоприятные условия: Ясский мир завершил несколько десятилетий конфликта вокруг территорий Дуная и Черного моря. Однако временный мир не выдерживает потрясений, вызванных Наполеоновскими войнами, в 1806 году Россия без предупреждения нападает на Османскую империю. В 1815 году султан, не будучи представлен на Венском конгрессе, тем не менее понимает произошедшие изменения. В период между Наваринской катастрофой 1827 года и Кютахийским договором 1833-го Порта придерживается принципа, от которого она не отступит и в следующем столетии: необходимо всегда иметь на своей стороне хотя бы одного крупного союзника. До 1878 года этим союзником будет обычно выступать Англия.
266
Eldem, 1999b. P. 15–16.
Восточный вопрос
В первые четыре десятилетия XIX века спокойствие империи нарушалось различными движениями за автономию,
267
О новом подходе к «восточному вопросу», рассматриваемому как сопоставление территориальных потерь Османской империи и баланса сил в Европе с конца XVII века, см. Parvev, 2020. См. также главу 5 этой книги.
Османский мир больше не защищен от колонизации, Алжир переходит под власть Франции в 1830 году, а Аден – под британскую оккупацию в 1839-м. После начавшейся в 1821 году войны за независимость «маленькая Греция» становится на Лондонской конференции 1830 года монархией, находящейся под тройной защитой Франции, России и Великобритании. Державы также признают автономию Сербии, Молдавии и Валахии и аннексию Бессарабии (уже находившейся под управлением России с 1812 года). Ослабленная на Ближнем Востоке, Порта не в состоянии справиться с недооцененными территориальными амбициями Мухаммеда Али: он счел, что ему не доплатили за выступление против ваххабитов в 1811–1818 годах, а также за борьбу с греческими сепаратистами и завоевание Судана, предпринятое от имени султана в 1820–1824 годах. С 1832 года египетские войска оккупируют Сирию и часть Южной Анатолии. Они рвутся к Стамбулу, но вскоре их останавливает вмешательство европейских держав. По Кютахийскому договору 1833 года, сын Мухаммеда Али Ибрагим-паша становится губернатором Сирии, Киликии, Крита и Хиджаза. Военные действия возобновляются в 1839 году. В 1841 году, чтобы заставить Мухаммеда Али вернуть оккупированные территории в обмен на признание его наследственных прав на Египет, потребовалось решительное вмешательство Соединенного Королевства.
Империи нездоровится
Политическая и военная история первой половины века весьма насыщена: свергнуты два султана. В течение первого года своего правления в 1730–1731 годах Махмуду I грозила та же участь. Свергнутых государей упрекали в чрезмерной зависимости от советников: воспользовавшись положением наставника Мустафы II (1695–1703), весьма влиятельный шейх-уль-ислам Фейзулла Эфенди настолько препятствовал действиям великого визиря, что был смещен с поста и казнен в 1703 году. С одной стороны, рассмотренный в предыдущей главе период отмечен рядом слабейших султанов османского правления; сменившие их государи больше участвовали в делах государства и старались назначать великих визирей, казавшихся им более компетентными и близкими с точки зрения их политики. С другой стороны, меритократическим принципам набора элит постоянно угрожали кумовство и коррупция. Даже самые склонные к реформаторству великие визири назначали на высшие посты своих родственников (Невшехирли Ибрагим-паша был великим визирем с 1718 по 1730 год) или подозревались в растрате государственных средств (Халил Хамид-паша, смещенный в 1785 году). Власть подрывало соперничество разных фракций. Процесс принятия решений регулярно парализован противостоянием сторонников войны и защитников мира. Первые одерживают верх в 1768 и 1787 годах, однако это заканчивается поражением. Последние играли важную роль в политике Невшехирли Ибрагима после 1718 года, Коджи Рагиба во время Семилетней войны между 1757 и 1763 годами и Халила Хамида – в 1782–1785 годах.
Мирное положение можно использовать для того, чтобы оздоровить финансовую систему и приступить к реформам. Несколько великих визирей стремились пересмотреть роль янычар, сократить льготы и выплаты, чтобы расширить налоговую базу или создать иные источники доходов. Другие пытались возобновить переживавшее упадок с 1760-х годов местное производство: от шелковых фабрик Хиоса до железных печей Самокова, не говоря уже о производстве набивного хлопка Токата и критских мыловарнях [268] . Чтобы вновь взяться за оружие, страна нуждается в финансовых и материально-технических средствах. Увы, военные действия возобновляются слишком рано, в 1768 и 1787 годах, когда армия недостаточно подготовлена и плохо оснащена. В затруднительном положении находятся также генерал-губернаторы. Чтобы получить место, им приходится вносить выплату, которую некоторые исследователи называют «налогом на императорские хвосты». К этому добавляются сборы (caize), которые должны выплачиваться главным сановникам, непосредственно участвующим в процессе назначения. Дополнительные расходы связаны с поддержанием протекционистской цепочки, они представляют собой подарки и дань, которые необходимо направлять в Стамбул, чтобы удержаться на должности.
268
Genc, 1995. P. 181–182.
Все это важно выплачивать в срок, чтобы уменьшить – на первый взгляд это может показаться парадоксальным – общую сумму, подлежащую уплате, и надолго сохранить уровень доверия, необходимого политической верхушке. Однако из-за ситуации с имперской казной доходы пашей сокращаются. Размер их вакфов в целом меньше, чем у фондов, созданных их предшественниками в XVI–XVII веках. Государственные доходы теперь выплачиваются по крохам. Уменьшены уделы и пенсии (арпалык; arpal?k): в 1745 году правитель Сиваса получил только 40 % того, что было ему необходимо для покрытия фактических расходов [269] . Паша, которому не удалось накопить деньги «в больших количествах», должен был либо прибегать к все более сложным кредитным сетям, либо облагать налогоплательщиков чрезмерными налогами (что Порта не одобряла и карала), либо влезать в долги перед имперским казначейством (что она терпела). Большинство губернаторов накапливали долги, которые закрывались только с их смертью. Налоговая система частично компенсировала их продажей имущества и владений должников тому, кто предлагал за них более высокую цену.
269
Gocek, 1994. P. 37.