Основная операция
Шрифт:
У старшего смены оказалось сотрясение мозга и трещина в переносице, его товарищи тоже получили достаточно серьезные травмы. По существу. Президент оказался без охраны. Чертыхаясь, Коржов поставил вооруженного «кедром» бойца-водителя у главного входа и связался с Разинкиным. Голос полковника сразу ему не понравился.
— Направьте в больницу шесть человек из третьего отдела и два взвода «Ада» на периметр!
Разинкин молчал, и по этому молчанию Коржов понял, что игра началась.
— Не слышу подтверждения!
— Товарищ генерал-майор, Виктор Петрович
Вот оно! Быстро спохватились…
— При чем здесь Виктор Петрович? — Коржов сделал вид, что не понял.
— В случае болезни Президента его обязанности исполняет премьер-министр, — терпеливо, словно полному идиоту, разъяснил Разинкин. — В соответствии с Конституцией.
Какая же сука дала утечку информации? Скорей всего дежурный референт… Вот сволочь! Хотя куда ему деваться, когда насели со всех сторон… И все равно сволочь!
— Как я понимаю, мои обязанности исполняет полковник Разинкин?
На другом конце линии наступила небольшая пауза.
— Генерал Разинкин…
Однако! Эти ребята не тратят время на долгий дебют. Впрочем, понятно: слишком велики ставки.
— Вот как? Кто же представил вас к генеральскому званию? Ведь это моя компетенция, а я представления не подавал! И кто его присвоил, если Президент не подписывал указа?
Пустые разговоры. Коржов прекрасно знал ответы на свои вопросы и задал их просто по инерции.
— Звание присвоено Виктором Петровичем Богомазовым. Исполняющим обязанности Президента России.
— Да кто его ввел в исполнение обязанностей? — не сдержавшись, заорал Коржов. — Кто отстранил от должности Президента? Что вы там плетете!
— Мне непонятен ваш тон, — холодно ответил Разинкин. Он быстро вошел в новую роль. — По Конституции никакой специальной процедуры не требуется. У Президента инфаркт, он не способен руководить страной, его полномочия автоматически переходят к премьеру.
— Вы глубоко заблуждаетесь, полковник, — Коржов тяжело дышал, сердце учащенно колотилось. — Никакого инфаркта у Президента нет. Очевидно, кто-то выдал желаемое за действительное. Обычный сердечный приступ. И он продолжает руководить всем. Последнюю команду я получил от него десять минут назад.
Разинкин молчал, и это молчание носило совсем иной оттенок, чем предыдущее. Полной уверенности у него не было. Как, впрочем, и у всех остальных. Ошибка вполне возможна, и тогда за нее придется здорово расплачиваться.
— Ядерный чемоданчик при вас? — спросил вдруг Разинкин. Стало ясно, что он сделал ставку и пойдет до конца. Впрочем, другого выхода у него нет.
— Пульт стратегической связи, как всегда, при Президенте, — понимая, чем вызван вопрос, Коржов похвалил себя за то, что в суматохе не забыл «дипломат».
Не сказав больше ни слова, Разинкин отключился. Коржов оглушенно подбрасывал на ладони телефон. Руки вспотели, воротничок сорочки сжимал шею, внутри зародилась противная пустота, которая медленно разрасталась, грозя поглотить волю, напористость, твердость духа главного телохранителя России и превратить
Дрожащий палец, выбирая, завис над клавиатурой. Начальник ГУО Борецков в командировке — инспектирует сеть разворачивающихся по стране филиалов главка. Больше ни один человек не полезет во внутренние дела охранников, да и вообще не станет вмешиваться в ход событий. Универсальная советская тактика — переждать в стороне критическую ситуацию и примкнуть к победителю — неоднократно оправдывала себя и в новейший период, а потому взята на вооружение всеми чиновниками как на центральном, так и на местных уровнях.
В комнату заглянул старший телохранитель. Переносица и угол рта были смазаны йодом, отчего он стал похож на индейца в ритуальной раскраске.
— Какие указания, шеф?
— Поставь своих у лестниц, а сам дежурь возле палаты. Придется потерпеть.
— Потерпим. Наши быстро подскочат! — он протянул клочок бумаги с какими-то цифрами.
— Что это?
— Номера машин кожаных клоунов. Ребята просились поучаствовать в задержании. Да и мне тоже бы хотелось…
Коржов сунул бумажку в карман. Они еще считают своего шефа самым могущественным человеком страны и уверены, что недавний эпизод получит логическое жесткое продолжение. Бедняги не подозревают, что завтра могут оказаться безработными и пойдут наниматься в то же самое сраное «Возрождение» или другую подобную лавчонку.
— Ладно, посмотрим…
Могучая спина старшего смены на миг заполнила дверной проем и исчезла. Тихо закрылась полированная дверь. В смежной палате, под капельницей, без сознания лежал Президент. Он не мог рыкнуть медвежьим басом на мятежных соратников, не мог ничего приказать «силовым» министрам или вызвать к клинике пару батальонов дивизии Дзержинского. И весь его разветвленный и многочисленный аппарат: сотрудники администрации, советники, помощники, эксперты, привыкшие с помощью «вертушек» и курьеров фельдсвязи дергать ниточки государственного управления, сейчас не могли ничего сделать, потому что их сила являлась производной от силы Хозяина, а без него они значили столько же, сколько ноль без палочки, даже меньше.
За черными стеклами расстилался пустынный больничный парк с голыми деревьями, окруженный высокой, но вполне преодолимой решетчатой оградой. Дальше начинался огромный город, в котором расширяющимися кругами расходилась весть о том, что Хозяин выбыл из строя. Звонили телефоны АТС-1, сотовой и цифровой связи, с коротким зуммером оживали стационарные и портативные радиостанции, вызывались на ночь глядя машины из гаража особого назначения, прогревались моторы лимузинов, постоянно дежурящих у подъездов. Как водится, информация из высших эшелонов утекала по различным каналам: водители и прочая обслуга сообщали в семьи о задержках на работе, ответственные чиновники объясняли женам причины внезапной отлучки, домочадцы по обычным городским телефонам делились новостью с проверенными подругами и надежными друзьями.