Основной закон 2

Матвеев Дмитрий Николаевич

Целый день без единой остановки Валерик шел и шел, пока был в состоянии различать дорогу, стараясь физической усталостью заглушить душевные муки. Остановиться он решил лишь тогда, когда ноги начали запинаться не только о корни деревьев, но и друг о друга. Солнце давно село, но сумерки еще не сменились чернотой августовской ночи. Беглец скинул с плеч рюкзак, вынул из него и расстелил пенку, сел на нее, вытянув гудящие ноги, зажевал, не чувствуя вкуса, пачку галет, запил водой из фляжки, затем упал и вырубился.

Второй день прошел легче. Призраки прошлого, хоть и продолжали навещать Валерика, но таких сильных эмоций уже не вызывали. Наверное, в человеческом мозгу есть какие-то системы предохранителей,

не дающие ему перегореть от запредельного количества сильнейших эмоций. Вот они и сработали, и все переживания, вся боль и вся ненависть словно подернулись пеплом. Время от времени какое-то воспоминание пробивалось через защиту, и грудь вновь стискивало душевной мукой, но едва удавалось сделать вдох, как боль притуплялась, отступала.

К вечеру недавний студент остановился, уже не дожидаясь полного изнеможения. Как только солнце подошло к горизонту, он, как и накануне, достал и расстелил пенку, набрал сухих палок и, проверив ближайшие окрестности, разжег костер. Разогрел банку тушенки, съел с галетами, запил водой и долго сидел, глядя в огонь, мысленно сжигая на нем остатки своей прошлой жизни.

На третий день эмоции окончательно догорели, оставив после себя выжженную до пепла душу. Зато включились, наконец, мозги. Мысли, не затуманенные чувствами, следовали одна за другой четко и холодно, укладываясь в логичную цепочку последовательных действий. Чего он хочет сейчас? Мести. Но сперва нужно выжить, легализоваться, создать себе базу, обеспечить доход. А потом уже искать пути и способы добраться до людей, которые с ним всё это сотворили.

Баба Клава, мудрейшая и достойнейшая женщина, наверняка предвидела такой исход, иначе не стала бы передавать Валере этот пакет. В большом конверте из плотной желтовато-коричневой бумаги нашлось полсотни тысяч наличными в купюрах различного достоинства, паспорт на имя Синявина Валерия Андреевича, аттестат и записка. Несколько строк ровным твердым почерком.

«Надеюсь, ты сможешь выжить. Если так, мой последний подарок поможет тебе встать на ноги. Не возвращайся назад, не ищи прошлого. Живи с чистого листа. И помни обо всём, что случилось. Не повторяй своих ошибок.»

Без даты, без подписи. Кто знает, когда баба Клава приготовила этот подарок. Возможно, в тот же день, как впервые встретилась с Валерой. Наверное, пожалела мальчишку, который так бодро топал к закономерному финалу. А, может, и сама в своё время попала к известным органам на крючок, ведомая юношескими идеалистическими порывами. Попала, победовала, а нынче вспомнила себя в нежном возрасте да и расчувствовалась. Так было или не так, но подарок пришелся как нельзя кстати. Если денег, взятых у бандитов, было пока достаточно, то вот документы решали сразу очень многие проблемы.

По паспорту Валерию Синявину было семнадцать лет, и он только что закончил школу. Не отличник, но и не двоечник. С такими оценками в институт не поступишь, а в училище – запросто. Хорошо знала жизнь баба Клава, всё предусмотрела, всё предвидела. И сейчас Валера был с ней полностью согласен: прятаться надо. И чем дальше, тем лучше.

***

Генерал сидел за столом в своем кабинете за массивным «начальственным» столом. Настроение было хуже некуда. Наверху – на самом верху – его только что отымели по полной, потом вывернули наизнанку и, густо присыпав перцем, ввернули обратно. Какими-то окольными путями до Самого дошла информация о пацане, который рихтует бабам фигуры. И, что самое гадкое, дошла не снизу, через пресловутую вертикаль власти, а сбоку, через его супружницу, которая срочно возжелала омолодиться. Потребовала от мужа, тот вызвал на ковер

министра внутренних дел, а министр, в свою очередь, вызвал генерала. Генерал напряг своих подчиненных, и тут начала выплывать очень грязная и мерзкая история, которую закрутила конкурирующая фирма – госбезопасность. Пришлось докладывать наверх как есть: так мол и так, ФСБ устроила свои игры, в результате просрали доктора, ставят опыты над его девушкой, а его мать из-за халатности тамошних местных безопасников убили кавказцы, которые непонятным образом просочились немалым отрядом в самый центр страны. Нет, каким образом как раз-таки понятно: тут договорились, там припугнули, здесь заплатили – и прошли. Это отдельный вопрос и отдельное дело. Но в итоге они потеряли потенциально полезного во всех отношениях человека. И не просто так: после неудачной попытки захвата его попытались убить, но он как-то выкрутился и ушел. И теперь любое мало-мальски конструктивное сотрудничество с ним находится где-то рядом с понятием «невозможно». Вот по этому поводу генерала и чехвостили. По сути, за чужую вину. Так бывает: оказался не в том месте, попал под горячую руку. Вот только настроения это не прибавляет.

Впрочем, если как следует подумать, сотрудничество – это для ФСБ невозможно. У пацана претензии именно к безопасникам. А другие службы вполне могут попробовать наладить взаимовыгодное общение. У него, у генерала, жена наверняка была бы не прочь пройти курс процедур у такого специалиста. Дело за малым: найти парня и установить с ним хоть какой-то контакт, хотя бы просто передать, что у МВД к нему претензий нет. И вот с этим был полный ноль. Он как сквозь землю провалился. А ведь силы задействованы серьезные, не каждого убийцу-рецедивиста так ищут. Причем, ищут не только по линии МВД. Наверняка безопасники тоже носом землю роют, хотят прикрыть развальцованную начальством задницу хоть каким-то результатом. Но только если они найдут парня первыми, то опять начнут крутить-мутить свои махинации, по-другому там не бывает.

На селекторе зажглась лампочке: секретарь. Генерал снял трубку.

– Да, Марина.

– Подошел Муромцев, вы его вызывали.

– Хорошо, пусть заходит.

Полковник Муромцев был старым битым волком, лишь немногим младше самого генерала. Опыт имел огромный, да и чутье великолепное. Сыскарей лучше него в управлении не было, а в таком деле нужны именно лучшие. У генерала тоже было чутье, и оно подсказывало, что если он облажается, то карьера на этом для него и закончится.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – вытянулся Муромцев.

– Здорово-здорово, проходи, садись, - с порога отменил официоз хозяин кабинета. – Чем порадуешь?

Полковник подошел к начальственному столу, пожал протянутую руку, присел на стул и раскрыл нетолстую папку.

– Пока ничем, Константин Игнатьевич. Выяснил всю имеющуюся информацию по объекту и обстоятельствам его побега. Вот, поглядите.

Он достал из папки пару листков бумаги и протянул генералу.

– А вкратце? Своими словами?

– Вкратце… Тут есть некий элемент мистики, но все показания свидетелей сходятся к одному: парень владеет какой-то магией.

– Ты чего несешь-то? Какая такая магия?

– Магией, товарищ генерал, - жестко ответил Муромцев, - называют вещи, которые объективно существуют, но при этом научного объяснения не имеют.

Генерал быстро пробежал глазами докладную записку и тут же зашел на второй круг, внимательно прочитывая каждый абзац.

– Та-ак… - комментировал он вслух, - лечит наложением рук, многократно зафиксировано устранение шрамов и рубцов, удаление ожогов, имеются отдельные подтвержденные случаи излечения ДЦП, восстановление детородных функций, восстановление потерянного глаза. Та-ак…