Основной закон 2
Шрифт:
– Чушь. Я выполнял распоряжения вышестоящего начальства.
– Ваши утверждения ничем не подтверждаются.
Подполковника крутили уже несколько дней, несмотря на категорические запреты врачей. Впрочем, кто будет слушать врачей, когда у начальства зад подгорает! Он не знал, что происходит, но догадывался, что история с Меркушиным дошла до самого верха, там оценили эпичность провала и, озлясь от понимания размеров упущенной выгоды, принялись казнить и миловать, невзирая на реальное отношение к делу. Главным образом, казнить. Наверняка все козлы отпущения уже назначены и он,
– А мне насрать, - выдал он резюме своим мыслям. – Тебе вообще что от меня надо? Признаваться я ни в чем не буду. Нужные тебе выводы ты и сам напишешь, а помогать тебе дело стряпать я не стану. Не маленький, сам справишься.
– Вот, значит, как! Вы, значит, отказываетесь помочь следствию!
– Ты еще спой песенку про разоружение перед партией. Я что не вижу? Ты ведь не виновных ищешь, а крайних. Вот и ищи самостоятельно. А мне каяться не в чем, у меня совесть чиста и перед страной, и перед конторой, и перед самим собой.
Усольцев действительно не чувствовал вины перед службой. Присягу он не нарушил, приказ исполнил. Не его вина, что не до конца. Вот перед кем он считал себя виноватым, так это перед тем парнем. Но помочь ему, не нарушая присяги он, опять же, не мог. Хотя, нет, мог, но не стал. Посчитал, что на крайние меры начальство не пойдет, и ошибся. Да, генералы нынче облажались по полной. Спрашивается, на кой было принято решение забрать девчонку? А почему охрану к матери не приставили? Зачем решили давить силой? Он пытался возражать, но его слушать не стали. В итоге контора вместо лояльного к ней человека, который был готов к сотрудничеству, получила озлобленного и готового мстить волчонка. К тому же, у него сейчас полностью развязаны руки, его ничто не сдерживает. И, судя по тому, что нашли в заброшенном пионерлагере, еще десяток-другой трупов парня не напрягут. Если подумать, то в итоге лучше всего к нему отнеслись воры. Вежливо попросили об услуге, честно расплатились. А они…
Следователь начал терять терпение. Или хорошо играл потерю терпения.
– Вот, значит, как? – нагнулся он к подполковнику.
– Чистеньким себя считаешь? А не боишься, что ОН придет за тобой? Он-то помнит, кто в него стрелял. И выжить ты можешь только в одном случае: если мы придем к нему первыми. Хочешь жить? Тогда помогай, черт тебя дери!
Волна мерзкого запаха вызвала спазм в желудке, но Усольцев смог удержаться. Так вот что им нужно! Видимо, дела у конторы совсем плохи, раз они цепляются за такой сомнительный шанс получить крошку дополнительной информации. Самое смешное, что он ведь и в самом деле ничего не знает. Правда, это легко проверить: накачать химией и задать эти же вопросы. Но в его состоянии это все равно, что убить. Значит, он для чего-то еще нужен. Значит, когда пацана найдут, то первым пошлют на переговоры именно его.
– Слушай сюда, придурок. Я стрелял в него в упор, и очнулся через полдня с пробитой башкой и сотрясением мозга. Я очень желаю, чтобы именно ты нашел парня первым. Тогда в мире будет на одного мудака меньше.
Подполковнику было плохо, ему хотелось лечь, закрыть глаза и уйти в блаженную темноту беспамятства, но толстый следак не давал
– Ах ты мразь! – прошипел он, нагнувшись вплотную.
Хотел добавить что-то еще, но тут Усольцев окончательно потерял контроль над желудком: его стошнило прямо на мундир следователя, и через секунду он потерял сознание.
Глава 3
Народу в электричке было немного. И никто не обратил особого внимания на молодого парня в темных очках и с рюкзаком, усевшегося у окна на пустую скамью. Электричка шла медленно, останавливаясь на каждом полустанке. Люди заходили в вагон, усаживались на свободные места.
Напротив плюхнулся какой-то мужик и, дыша перегаром, попытался завести разговор и поведать о своих душевных метаниях. Валера проигнорировал бухарика, и тот, обидевшись, переключился на сидевшую рядом бабку. Кто-то, привалившись сбоку, попытался втихаря запустить руку в карман, получил болезненный разряд тока и, взвыв, вскочил:
– Пошли выйдем!
Тепло, до сих пор остававшееся внутри после вечера у Дарьи Федосеевны, резко принялось выветриваться, словно бы этот вор запустил загребущую руку не в карман, а прямо в душу. И когда они вместе со щипачом вышли в тамбур, в душе вновь царил космический холод. Чувства замерзли, а потом исчезли, как в момент выхода из леса.
Воришка отскочил подальше, зато от стены отлепился здоровенный бугай.
– Ты чего маленьких обижаешь? – процедил он, с прищуром глядя на Валеру. – Сымай стеклышки, бить буду.
Валера скинул прихваченный с собой рюкзак на пол, снял темные очки и, спокойно и холодно глядя в упор на «защитника», принялся разминать кисти.
– Эй, парень! – забеспокоился тот. – Ты чего?
Валера молча шагнул вперед, бугай ударил. Наверное, он когда-то где-то занимался, но сейчас был намного медленнее своего противника. Валерик поднырнул под бьющую руку и ударил сам, добавив к удару электроразряд. Можно было и не бить, сразу шарахнуть током, но это означало бы конкретное палево.
Гопник покачнулся и рухнул на пол, а Валера молча повернулся к карманнику. Тот же, нутром ощутив, что сейчас ему вполне может наступить карачун, отпрыгнул назад, выставив перед собой руки с раскрытыми ладонями.
– Я понял! Прости, паря, бес попутал. Все, ушел.
И действительно, со скоростью звука сбежал через лязгающий переход в соседний вагон.
Валера поглядел на лежащее на полу тело и тоже ушел. В тамбуре через два вагона бросил рюкзак на пол, уселся сверху, прислонился спиной к холодной стене и уставился перед собой невидящим взглядом.
На большой станции, как и было запланировано, Валера вышел. Заглянул в платный туалет, поменял приметную оранжевую футболку на серый лонгслив, а джинсовую куртку на черную ветровку. Достал из кармана новый паспорт и зеркало, и через пять минут из туалета вышел именно тот, кто был указан в паспорте: Валерий Синявин. Валерик же Меркушин исчез бесследно. Теперь можно было законным образом купить билеты на поезд, и через два часа Валерий Синявин сел в купейный вагон скорого поезда, шедшего через всю страну с востока на запад.