Основы человечности для чайников
Шрифт:
Не смешно было только гопникам.
— Братан, ну… эта… давай подерёмся, что ли? — предложил солист. — А то чё ты как этот.
— Как кто?
— Как этот… как трус, во! Сейчас вот девчонка твоя увидит, что ты трус, и к другому уйдёт.
— Да это не моя девчонка.
— А чья? — заинтересовался солист.
— А твоя где? — присоединился к допросу суслик-переросток.
— А моя ушла к другому, потому что я трус, — улыбнулся Тимур. И эта улыбка, в отличие от всех предыдущих, Ксюхе не понравилась. — Подраться,
— Тимур Игоревич, может, не надо? — Ксюха тихонько дёрнула его за рукав.
— Всё нормально будет, Ксюш, не бойся. Лучше очки мои подержи, а то они и так уже треснули. Ещё разлетятся окончательно в самый неподходящий момент. И телефон, кстати, тоже подержи, пожалуйста.
— Может, мой тоже подержишь? — попросил суслик-переросток, доставая из кармана смартфон с трещинами по всему стеклу.
— Мне кажется, ему уже ничего не страшно, — пробормотала Ксюха, но мобильник забрала, стараясь не слишком сильно офигевать от происходящего.
— Не хочу рисковать. Никогда не знаешь, какой удар окажется роковым, — вздохнул суслик.
Солист хмыкнул.
— И пальто! — вспомнил Тимур и начал торопливо расстёгиваться. — Оно вообще почти новое, мне Динка в том году подарила. Если испорчу, она меня прибьёт.
Ксюха хотела напомнить, что они вообще-то расстались, но промолчала и просто забрала протянутую одежду. Копаться в хитросплетениях чужих отношений совсем не тянуло. По крайней мере, прямо сейчас.
— Ну что, ребят, драться-то будем? А то холодно просто так стоять!
Парень с ножиком посмотрел на своё оружие и осторожно, на пробу ткнул им куда-то в воздух.
— Ксюш, отойди-ка в сторонку на пару минут, — велел Тимур.
И шагнул вперёд, перехватывая руку с ножом.
Это было быстро и почти как в кино. Только в кино обычно крупным планом показывают, куда нужно смотреть, чтобы не пропустить самое интересное, а здесь приходилось самой следить за происходящим.
Получалось с трудом: картинка перед глазами всё ещё слегка двоилась, смазывалась или норовила уплыть в сторону, а полумрак мешал вглядеться как следует.
Мелькнуло зелёное пятно — ножик, выбитый из руки, несколько раз перевернулся в воздухе и шмякнулся на землю. Следом за ним шмякнулся и сам парень — не так далеко и без переворотов, зато с жалобным, совсем не бандитским «Ой, больно же».
Вторым полетел суслик: он попытался напрыгнуть на Тимура со спины и обхватить его руками, но тот вдруг резко наклонился и перебросил нападающего через себя. Ещё и придержал аккуратненько, чтобы незадачливый гопник затылком об асфальт не ударился.
Дольше всего продержался третий, тот самый солист. Видимо, недаром его считали за главного. Он даже какое-то условное карате изобразил: помахал ногами перед лицом Тимура, потом отскочил, попрыгал в стойке и попытался сделать удар с разворота.
Если бы
Тимур разжал руку.
Солист торопливо отскочил подальше и выругался. Злости в этой ругани не было, скорее неприкрытая обида, да и та — не на Тимура.
— А клёво получилось! — восхитился суслик, отряхиваясь от пыли.
— Ножик мой никто не видел? А то я найти не могу, — грустно воззвал к окружающим гордый обладатель квадратной челюсти.
— Там лежит. Вон, возле камушка, — указала Ксюха. — Тимур Игоревич, вы бы оделись, а то замёрзнете.
— Ага, давай пальто. А вы, романтики с большой дороги, объясняйте теперь, что это за цирк был.
— Да так… — уклончиво ответил солист. — Мы эта… пойдём, наверное. Ты же на нас ментов не натравишь, да?
— На вас — нет. А вот на того, кто это всё затеял, — обязательно. Как только выясню, кто это был.
— Не, братан, мы своих не выдаём.
— Значит, я правильно понял, что вы не случайно тут гуляли, и всё же есть кого выдавать, да?
«Да?» — спросила сама у себя Ксюха.
И пришла к мысли, что, наверное, да.
Парни были туповатые, но не злые. В них не ощущалось агрессии или желания непременно доказать всем вокруг, как они круты. Тогда чего драться полезли? Не ради денег же, в самом деле!
А ещё — они были не местные. Ксюха готова была поклясться, что никого из них не видела раньше в своём районе, а уж она-то здесь всю жизнь прожила. И Тимур тоже (по крайней мере, ту часть жизни, о которой Ксюхе было что-то известно), и его многие в округе знали.
И главное — всё это время они игнорировали Ксюху. Сразу подошли именно к Тимуру и докапывались исключительно до него, случайная девчонка их не интересовала совершенно, хотя, казалось бы, с ней куда проще справиться. Если не побить, то хоть сумку с плеча сорвать.
Вывод напрашивался сам собой…
— Кто вам меня заказал? — с дружелюбной улыбкой спросил Тимур.
— Не, ну чего сразу заказал-то… Так, поговорить попросил, — насупился солист.
— Вижу я, как вы разговариваете.
— Ну, мы старались. Как умеем.
— А он вам что взамен? Деньги?
— Ну… эта… у меня вот телефон уже побитый совсем. Мать злится, говорит, новый больше не купит, пока я сам на него не заработаю. И курсач сдавать скоро… Значит, платить придётся. Я виноват, что ли, что вообще этот сопромат не понимаю? Можно подумать, его кто-то кроме преподов понимает. Ты вот понимаешь?
— Неа, — помотал головой Тимур. — Я для того на истфак и пошёл, чтобы держаться подальше от физики и математики.