Основы человечности для чайников
Шрифт:
Даже смог поднять руку, забрать бутылку и сделать нормальный глоток.
— Минералка. С газом. Тёплая. Идеально.
— Серьёзно? — Тимур округлил глаза. Вернее, один глаз (второй привычно прятался под чёлкой).
— Как ни странно, да. Правда помогает. Но я её терпеть не могу. Чая не было?
— Не нашёл. Там только куча алкоголя стоит, и минералка вот. Я хотел у официантов спросить, но они все разбежались куда-то. Поискать?
— Не надо, так сойдёт. Они, наверное, тоже решили на презентацию поглазеть. Она
— Ага… — Тимур с тоской покосился в сторону кинозала.
— Ну так сходи посмотри тоже.
— Да ладно, всё равно опоздал.
— А сколько сейчас?.. — Людвиг бросил взгляд на часы, надо же понимать, сколько он провёл в отключке. — Ерунда, ничего ты не пропустил, там всё равно сначала слайды и много болтологии. Самое интересное ближе к концу начнётся. Только щит на ментальное воздействие поставить не забудь, а то будешь потом как восторженный зомби. Формулу помнишь, или как обычно?
— В смысле? Зачем формулу?
— Oh my sweet summer child…
— То есть… Ты серьёзно? Они реально будут использовать магию при всех этих людях?
— Он будет. А остальные так, рядом постоят.
— Но так же нельзя!
— Кто сказал?
— Ну… — Тимур задумчиво подёргал себя за крашеную прядку в чёлке. Последние несколько месяцев она была не розовая, а белая. Или, точнее, слегка желтоватая, потому что нормально выбелить жёсткие чёрные волосы оказалось не так-то легко.
Людвиг старался не слишком ржать, когда ученик делился с ним этой жизненно важной проблемой, но получалось с трудом.
— Ну… — повторил Тимур, присаживаясь на банкетку рядом с Людвигом и подпирая его плечом. — Все говорят. Нельзя. При обычных людях. Нет?
— Не совсем. Да, это не поощряется, но тем не менее некоторые постоянно используют магию при обычных людях. Для того, чтобы произвести впечатление, например. Или склонить человека на нужную сторону. В старину ещё так на дуэлях побеждали, потом в спорте жульничали, но в последнее время вроде перестали. Неэтично как-то. Зато мой отец регулярно обрабатывает чарами тех, с кем ведёт дела. А твой может сколько угодно не одобрять магию как явление, но совершенно точно признаёт, что она сильно облегчает ведение дел и заключение контрактов. Да не смотри ты на меня так, я не вру, он сам сказал. А ты думал, чего они спелись вдруг?
— Не знаю. Просто так. Проект интересный, прибыльный — вот и спелись.
— А прибыльный он почему? Что его отличает от десятка таких же проектов? Почему он так бодро стартанул, избежав бюрократических проволочек? Почему власти и СМИ встретили его с таким энтузиазмом?
Тимур промолчал. Очень осознанно промолчал.
Вот так розовые замки и рушатся. Или хотя бы превращаются в слегка желтоватые.
— Пошли, покажу, как это работает. — Людвиг поднялся. И сразу же понял — поторопился.
Сидеть было нормально, но стоило встать — и мир закружился
Тимур торопливо вскочил, подхватил, кое-как вернул в вертикальное положение.
— Да что с тобой?
— Ничего себе ты вымахал за этот год! — отметил Людвиг, стараясь не слишком откровенно виснуть на мальчишке. — Вроде же недавно был мелкий совсем. Такими темпами скоро меня догонишь.
— Ты не мог придумать более тупой способ перевести тему? — в лоб спросил совсем уже не мелкий Тимур. — Что с тобой, Люд?
Имя Людвига сокращали редко. Иногда пытались, но ничего не приживалось. «Люд» не прижилось тоже, но у Тимура иногда вырывалось само собой, когда он волновался настолько, что дыхания хватало только на один слог из двух. Например, когда у него заклинания выходили из-под контроля (опять), или гопники пытались отстричь чёлку (опять), или Диана заводила себе нового парня (опять).
Или вот сейчас, когда Людвиг честно старался выпрямиться, но всё время заваливался то в одну сторону, то в другую.
А Тимур держал его слишком крепко и находился слишком близко, чтобы не заметить причину такого состояния.
— Люд… а где вся сила? Ты что натворил?
— Да не ори ты так, люди услышат.
— Ты же пустой совершенно! — Тимур послушно перешёл на драматический полушёпот, но панику из голоса так и не убрал. — Хуже, чем тогда, после моста.
— После моста я вообще был как огурчик.
— Это ты сейчас огурчик — зелёный, в пупырышек и стоять не способен, только на заборе висеть.
— И не поспоришь, — вздохнул Людвиг. — Тогда давай вернём меня на грядку и оставим там дозревать.
— Полить надо? — Тимур усадил Людвига обратно на банкетку и застыл рядом, как заботливая медсестра.
— Только если найдёшь что-нибудь сладенькое.
— Типа такого? — Диана проскользнула в закуток, размахивая пакетом из ближайшего продуктового. Пакет (обычная полиэтиленовая маечка с логотипом) не особо сочетался с малюсеньким клатчем, длинным вечерним платьем и золотыми украшениями, но юную волчицу это, кажется, не особо заботило. — Гранатовый сок, шоколад, орехи и гематогенка на сдачу. Я ничего не забыла?
— Ты забыла сказать, что ты тут вообще забыла, — буркнул Тимур, по-рыцарски заслоняя Людвига собой.
Толку от этого жеста не было совершенно, но смотрелось почему-то мило. И до безумия наивно.
Диана демонстративно закатила глаза:
— Мог бы и поблагодарить, между прочим. Если бы не я, ты бы своего обожаемого учителя ещё час искал.
— Так уж и обожаемого, — фыркнул Людвиг.
— Ой, ты бы слышал, как он про тебя рассказывает. Людвиг — самый умный, самый сильный, самый смелый, самый крутой, самый-пресамый. В любой ситуации через слово: «Людвиг, Людвиг, Людвиг». Тьфу, слушать противно, аж зубы сводит.