Основы человечности для чайников
Шрифт:
— У тебя точно больше никого не осталось из вашей магической коммуналки, кто относился бы к тебе хотя бы нейтрально?
— Разве что в Германии. Но попасть туда мне в ближайшее время не светит. Нужен новый паспорт, по которому мне будет не сорок лет, новый загран, виза… У тебя случайно нет знакомых, которые делают фальшивые документы? Вот и у меня нет.
— А если им написать? Письмо?
— Тем прекрасным людям, которые занимаются подделкой паспортов?
— Да нет же! Этой твоей фрау Вальд и её детям! Или вообще позвонить. Знаешь их телефон
— Ксю… — Голос Людвига звучал тихо, почти бесцветно. — Помнишь, что я говорил про магические способности при отсутствии магической силы? И фрау Вальд, и её сыновья — оборотни, но не маги. Им эти формулы заклинаний — филькина грамота. И они совершенно ничем не смогут помочь. Знаешь, что случится, если ты им напишешь? Ты дашь им надежду. Тщетную надежду. Я знаю фрау Вальд, она всех поставит на уши, всеми правдами и неправдами выбьет себе визу или переберётся через границу в волчьей шкуре, но… Ксю… Она ничем мне не поможет. Да и если бы могла — не успеет. Истратит кучу сил, времени, денег, нервов — но не успеет. А ей, между прочим, уже под семьдесят. Да если бы и меньше… Я всё равно не имею права так с ней поступать.
Вот так, чётко и доступно. Снова как будто лекцию прочитал и сложную тему по полочкам разложил.
«Не успеет». Лучше бы сказал нормально, сколько осталось времени до…
— И кто после такого поверит, что ты злой и страшный серый волк? — попыталась улыбнуться Ксюха.
— Тимур Игоревич? — улыбнулись ей в ответ.
— Разве что он. — Ксюха снова посмотрела на часы и поднялась со шкуры. — Ладно, если ты заранее сдался, то не мешай мне делать хоть что-то. Зря я, что ли, расписание выясняла? Тетрадка сама себя не свистнет.
— Переубеждать бесполезно, да?
— Даже не пытайся.
— Ладно, не буду. Только подскажу одну мелочь, про которую ты не подумала: зачем обязательно красть тетрадку, если можно просто сфотографировать или переписать из неё всё нужное, а оригинал вернуть на место?
— Откуда мне знать, что именно там нужное, а что Тимур от скуки на полях рисовал?
— А я тебе объясню.
Людвиг отряхнул с ладоней крошки от печенья, осторожно поднялся и улыбнулся Ксюхе.
— И что это значит? — спросила она.
— Мне кажется, всё очевидно. Я иду с тобой.
Ксюха почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбке.
Нет, не сдался!
Всё ещё не сдался.
А значит — всё непременно будет хорошо!
В узком туалете старой хрущёвки было довольно тесно. Особенно вдвоём.
При перемещении Ксюха больно стукнулась коленкой об унитаз, а Людвиг чуть не вышиб локтем пластиковую панель, закрывающую трубы.
— А представляешь, если бы Тимур оказался сейчас дома, причём именно здесь? — хмыкнул он, когда они вывалились в коридор. — Мало ли что: отравился, на работу не пошёл, еле доковылял до сортира, а тут вдруг мы!
— Не смешно, — ответила Ксюха.
Невозможно было не смеяться, представляя лицо Тимура, когда на него из ниоткуда падают прежний учитель и актуальная ученица.
Квартира, к счастью, оказалась пуста. По крайней мере, на первый взгляд.
— Которая комната? — деловито уточнил Людвиг, принюхиваясь к чему-то, недоступному для обычного человеческого обоняния.
— Вот эта. А там спальня.
— Да, не дворец!
— Сказал человек, который раньше жил в кособокой деревянной хибаре.
— У меня печка была. И двор. А тут как-то… тесно и пылью пахнет.
— Нормально здесь всё! — Ксюхе почему-то стало обидно за Тимура. Наверное, потому, что у неё была точно такая же квартира с узким коридором, низкими потолками и тонкими стенами. И вездесущей пылью, которая, казалось, возникала прямо из воздуха, стоило хоть на мгновение отвести взгляд от совершенно чистой поверхности.
— Да нормально, нормально, не злись. Просто я думал, что у него чуточку попросторнее, а не так… ну… — Людвиг обвёл гостиную рукой в поисках нужного слова — и сразу же зацепился за старую люстру с висюльками. Хрусталики зазвенели, но не мелодично, а словно бы устало. «Ходят тут всякие, руки распускают, никакого покоя от них», — явственно слышалось в этом звоне. — Или это у него новая квартира?
— Вроде он говорил, что всю жизнь здесь живёт. А ты у него разве не был?
— Неа, как-то не доводилось.
— Серьёзно? Почему? Он же у тебя бывал.
— Он у меня иногда даже жил по несколько дней. А я у него что забыл? Там родители, нормальные люди, нормальный быт, а тут мы со своей магией, от которой то шторы загораются, то стёкла трескаются.
— То линолеум менять приходится. — Ксюха кивнула на полустёртые меловые разводы и дырки от циркуля. И запоздало задумалась: если Тимур в квартире своего детства обитает один (ладно, иногда с Дианой), то куда делись родители?
Может, конечно, давно купили новый дом или дачу, и живут там в своё удовольствие, цветочки выращивают и колорадских жуков с картошки обирают. А может и нет.
Тимур никогда о них не упоминал.
И в фотоальбоме их не было.
Спросить у Людвига? Так ему-то откуда знать, он сам всё пропустил.
— Хорошо, что он сейчас один живёт, никто из-за испорченного пола ругаться не будет, — наудачу закинула удочку Ксюха.
— Хорошо. — Людвиг слегка замешкался. — Не знаю. Наверное.
«Или не всё пропустил», — мысленно вздохнула Ксюха, выдвигая нужный ящик из шкафа. Всё же иногда с Людвигом и его вечными умолчаниями было сложно.
Ладно, не сейчас же допрос устраивать. Захочет — сам расскажет.
— А вот и тетрадочка!
Тетрадка была обычная, школьная, с зелёной обложкой, слегка обмахрившейся по краям. Никак не подписанная, зато с нарисованным в углу цветочком. Первую страницу тоже украшали цветочки, листочки, затейливые вензелёчки — и схематичный череп с подписанными на латыни костями.