Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
Гаврилов действительно выглядел так себе. Он и раньше всегда казался унылым и немного обрюзгшим, а в последние годы совсем сдал: под глазами залегли мешки, плечи поникли, лысину тщетно пытались прикрыть три зализанные набок волосинки. Шёл он медленно, тяжело, и заметно было, что Стасу сложно подстроиться под этот неторопливый шаг.
— Мне нужно знать, о чём они говорят! — Фрида стукнула себя кулаком по ладони.
— Думаешь, там что-то важное? Может, просто разговорились или вышли воздухом подышать.
— Просто поговорить можно
Тимур проследил взглядом тропинку.
— Похоже, на пристань. Больше в той стороне ничего нет.
— Пошли! — Фрида направилась к выходу из комнаты так уверенно, будто и не она полчаса назад сидела на кровати в полной прострации. — Надо проследить за ними. Если повезёт, то и подслушать получится!
— Вы с Ксюшей точно подружитесь, — вполголоса пробормотал Тимур, торопясь следом за этим целеустремлённым ураганом. — Да погоди, давай хоть тёплую одежду возьмём!
— А вдруг что-то важное пропустим?
— Гаврилов с такой скоростью ковыляет, что мы их в любом случае догоним и перегоним. Когда они дойдут до пристани, мы уже будем там.
— Спрячемся и подслушаем! — обрадовалась Фрида.
Тимур не обрадовался, ему даже в детстве не нравилось играть в шпионов или в прятки. Но не бросать же без присмотра эту безбашенную девчонку? А вдруг у неё снова нервный срыв случится, а рядом никого? Или после сегодняшних откровений срываться уже нечему, все пали в неравной битве с реальностью?
Им понадобилось всего несколько минут, чтобы забрать вещи, оббежать парк по периметру и добраться до пристани раньше Стаса и Гаврилова. Правда, прятаться там оказалось особо негде: узкие деревянные мостки скрипели от каждого шага, а на укрытие тянул разве что крохотный сарайчик, в котором, скорее всего, хранилась лодка. Но на дверях сарайчика висел здоровенный амбарный замок, а чуть выше — яркий фонарь (видимо, чтобы никто в темноте не навернулся с мостков).
— На крышу! — решила Фрида и немедленно ухватилась за одну из занозистых, неплотно пригнанных друг к другу досок, пытаясь подтянуться.
— Ты с ума сошла? — прошипел Тимур. — Давай просто в тени за углом постоим!
— А вдруг им приспичит вокруг сарая прогуляться? Нет уж, полезли наверх. Там нас точно никто не увидит. Подсадишь?
Тимур оглянулся на медленно приближающуюся парочку. Уже не было никаких сомнений в том, что они направляются к берегу — больше просто некуда. Но кто гарантирует, что они здесь останутся? Может, дойдут до мостков — и сразу повернут обратно? Да и не факт, что они что-то важное обсуждают. Мало ли о чём люди могут беседовать.
Но Фрида искрилась энтузиазмом, и проще было поддержать её порыв, чем докричаться до здравого смысла, поэтому Тимур вздохнул и подставил руки, помогая своей неугомонной спутнице забраться наверх, а она кое-как втянула на крышу его. Благо высота оказалась совсем небольшая.
Крыша была сделана из цельного листа фанеры,
— Надеюсь, она под нами не проломится, — запоздало спохватилась Фрида. Тимур отвечать не стал, только шикнул, призывая к молчанию: Стас и Гаврилов были уже совсем близко, и если они до сих пор не обратили внимания на шорохи за сараем, то разве что чудом.
Отчасти чудо объяснялось тем, что Гаврилов слишком старался не споткнуться на тёмной тропинке, а Стас просто нервничал. Его привычная открытая улыбка выглядела искусственной, и весь он в целом казался напряжённым и чересчур серьёзным. Да он даже в загсе таким серьёзным не был!
— И что вы такого интересного хотели мне показать? — Гаврилов вскинул голову, пытаясь перехватить взгляд Стаса.
— Вид отсюда красивый, — откликнулся тот, выходя на мостки. Доски едва слышно скрипнули. — Да идите же сюда, не бойтесь. Полюбуйтесь, какие блики на воде.
— Мы что, ради бликов сюда тащились? Серьёзно? Вы же вроде бы не художник и даже не фотограф?
— Откуда вы знаете? Вдруг я днём режу людей, а ночью рисую картины их кровью?
— Фу, Станислав! Мне казалось, у вас более вменяемое чувство юмора.
— Мне тоже, — повинился Стас. — Но людей-то я на работе действительно режу. Рисовать, правда, совершенно не умею. А посмотреть я, честно говоря, хотел не на пейзаж, а на вас.
— Посмотреть? В смысле? Зачем?
— Думал, вдруг вам от моего взгляда станет стыдно, и вы сами в реку сиганёте. Быстрее получится.
— Я вас не понимаю… — пробормотал Гаврилов, отступая на шаг. Что за дурацкие шутки?
— Ну что вы, Валентин Сергеевич, какие шутки. Я совершенно искренне на это надеюсь.
Вероятность того, что разговор окажется мирным и безобидным, таяла с каждой секундой. Стас старательно намекал, Гаврилов так же старательно изображал идиота.
А может и не изображал. Скорее всего, история с Надей была не самым ярким событием в его жизни, и он давным-давно и думать о ней забыл.
Значит, Стас всё же знал, кто виноват в проблемах его названой сестры. Сам выяснил или Диана раскололась? И если Диана, то догадывалась ли она, к чему приведёт её откровенность?
— Ладно, давайте говорить начистоту, — видимо, Стас тоже решил, что намёками ничего не добьётся. — Во-первых, вы меня бесите. Во-вторых, привет вам от Нади Фроловой, хоть она вас и не помнит.
Фрида тихонько пискнула. Или всхлипнула. В общем, издала некий сдавленный звук, расслышать который смог разве что Тимур — двое на пристани были слишком заняты тем, что буравили друг друга взглядами.
Девушка подалась вперёд, едва не свесившись с крыши. Тимур осторожно потянул её обратно, стараясь действовать одновременно быстро и беззвучно, — и, отвлекшись, упустил момент, когда Стас достал и направил на Гаврилова пистолет.