Основы искусства святости. т3
Шрифт:
766 г. — Иконоборчество ввергает Церковь в пещь искушений, и многие тогда приобретают победные венцы. Император Константин Копроним, иконоборец, зная, что вся сила православия в монашестве, «в августе сего года собирает на посмеяние толпы монахов и монахинь и принуждает их плясать всенародно на ристалище". Затем казнит Петра Столпника и многих других; монастыри частью обращает в казармы, военные склады и даже конюшни42, частью предает запустению. «Монахов повсюду заставляют вступать в брак или одеваться в мирскую одежду, а противящимся выкалывают глаза или же выставляют рядом с публичными женщинами на осмеяние толпы в царьградском цирке»43. «Священные сосуды отбираются в казну, а книги церковные, равно как и святые мощи, сжигаются»44. Но злоба диавола и всего ада, действовавшая через еретиков, не
– 151-
Девятый век
815 г. — Возобновление иконоборчества (при Льве Армянине) и начало нового исповедничества. Достаточно упомянуть только имена св. Михаила, епископа
47
Синадского (бывший посол императора Никифора у Гаруна аль-Рашида) , преп. Феофилакта Никомидийского48, преп. Никиты Мидикийского49 и славнейшего в отцах преп. Феодора Студита50.
842 г.
– «Торжество православия», свершившееся в этом году в первую неделю Великого Поста, и доныне отмечается, являясь и торжеством монашества, вынесшего, можно сказать, на своих плечах всю тяжесть иконоборческого гонения. Св. Собор (VII Вселенский), проходивший под председательством св. Мефодия51, анафематствовал еретиков и подтвердил иконопочитание. На утрени в этот день пелся канон преп. Феофана Начертанного (впоследствии митрополита
52
Никейского), в котором живо изображается торжество Церкви .
Чем дальше, тем монашество все более и более ширилось и делалось славнее. При македонской императорской династии, по словам историков, «монахов и
53
счесть было бы невозможно» . «В Константинополе и его предместьях, - говорит лучший знаток этой поры византийской истории Шлемберже54 (и оттого, что говорит инославный, свидетельство вдвойне ценно), — монастыри высились целыми сотнями; у каждой церкви, даже у каждой часовни был свой монастырь; в некоторых кварталах здания их и всевозможных связанных с ними благотворительных учреждений тянулись друг за другом на необозримое пространство. Не было императора, князя, провинциального архонта, богатого сенатора или купца или же знатной женщины, которые не основали бы или не обогащали бы, при жизни или на смертном одре, какого-либо монастыря, то для снискания милости Божией, то для искупления тяжкой вины». Почти каждый зажиточный человек мечтал о своем собственном монастыре55, а небогатые, даже крестьяне, строили их в складчину56. Влечение в кельи стало всеобщим: представители обоего пола, всех званий и положений, от высших до низших, соревновались в желании покинуть мир. Некоторые обрекали своих детей на
57
монашество в раннем возрасте, а иногда даже еще до рождения . Многие из оставшихся в миру старались и в нем жить по-монашески, а краем жела--152-
ний даже для религиозно равнодушных людей было умереть постриженным или, по крайней мере, быть похороненным в священной ограде монастыря!»58
Я не собирался писать историю монашества — это невозможно сделать на нескольких страницах — и потому на этом кончаю. Из сего немногого благоразумный может почерпнуть для себя достаточно уроков и убедиться, что монашество есть несомненная воня (еиюбш, благоухание: 2 Кор. 2, 15) и сила. Этого отрицать невозможно. Неверующие и безблагодатные люди могут отрицать только приятность такого благоухания для своего обоняния, могут говорить, что оно для их слабой головы слишком сильно, до обморока доводит. С этим не спорил и апостол (2 Кор. 2, 16). Но в том, что монашество для подобных лиц кажется крайностью, фанатизмом, извращением Христова учения, никто не виноват, кроме них же самих, как не виноват и мед, если он покажется горьким больному. Итак, люди могут говорить, что они не ощущают пользы от плодов монашества и не видят их, могут каяться и сознаваться в своей слепоте, но говорить, что никакой пользы от монашества нет и быть не может, — этого говорить не могут, если не хотят нарушать законов логики и всевать в окружающих подозрение насчет нормальности своего рассудка и суждений. Ибо существует множество людей, и притом глубоко образованных, которые всем сердцем и умом видят и чувствуют
О русском монашестве я ничего здесь не сказал по малости места, хотя и есть что (и очень много) сказать, считая довольным для назидания то, что предложено было вниманию читателя в предыдущем параграфе.
– 153-
Глава 6. Телесный подвиг ради Господа.
§ 1. Значение внешнего поведения христианина для созидания доброго устроения души. Как должно вести себя спасающемуся на людях и наедине с собой.
I. Св. Варсонофий Великий сказал однажды по некоторому поводу преп. авве Дорофею, когда тот был еще молодым, недавно поступившим в монастырь послушником: «Оденься прежде листьями, а потом, когда повелит Бог, принесешь и плоды»1.
Данные слова и каждый спасающийся должен применять к себе, особенно по отношению к распорядку, касающемуся последовательности подвижнических деланий. Порядок этот, как мы видели в предыдущем параграфе, святые отцы, посвящаемые и научаемые Самим Богом, строжайше велят соблюдать. Тем, кто пренебрегает этими советами, они грозят гибелью духовной, что всегда и бывает. Если в физической жизни нельзя младенца с первых дней рождения кормить твердой пищей, но надо приучать его к этому постепенно, то тем более необходимо следовать подобному правилу в жизни духовной. Посему нужно начинать с простого и более легкого и мало-помалу переходить к более трудному. В данном случае следует сперва привести в порядок и благочиние свои внешние чувства, укротить тело, а потом уже браться и за духовное делание. Впрочем, вернее будет сказать, что надо делать это одновременно: при внешнем делании соблюдать чистоту помыслов и при старании стяжать молитву строго сохранять все правила внешнего поведения. Под духовным же деланием я здесь разумею не попытки к созерцанию, за которые как раз и нельзя браться новоначалыюму, а непадаемые*(*твердые, непоколебимые (см.: Словарь русского языка XI-
XVII вв. Вып. 11. М.: Наука, 1986). — Прим, составителя.) добродетели покаяния, сокрушения, плача, самоукорения. И без очищения себя от телесных страстей, без умения владеть собою во всех внешних обстоятельствах нельзя приступать к таинственному деланию умно-сердечной молитвы, к воспитанию в себе божественной любви ко всякому человеку и ко всей твари, к дерзновенному толкованию Свящ. Писания.
– 154-
Вспомним речь св. Василия Великого, которую он произнес по просьбе Ливания*(*Знаменитый софист и ритор того времени, имевший школу красноречия в Антиохии, в которой воспитывался, между прочим, св. Иоанн Златоуст.) перед его студентами (остановившись у того во время своего паломничества в Иерусалим). Святой не что иное сказал юношам, упражняющимся в философии и, конечно, способным к размышлению над многими отвлеченными вопросами, как только то, что могло служить к упорядочению их внешнего обращения с людьми и с собственным телом.
Вот сухой перечень тех пунктов, на которые он в своей речи обращал их внимание. Василий Великий учил молодых людей, чтобы они стяжали душевную чистоту, телесное бесстрастие, скромную поступь, тихую речь, приличие в словах, умеренность в пище и питии, молчание при старших, внимательность к словам мудрых, повиновение начальникам, к равным себе и низшим нелицемерную любовь, чтобы меньше говорили и более слушали и вникали, от злых, страстных и плотоугодников удалялись, не были безрассудными в словах и многоречивыми, не смеялись бы дерзко над другими, украшались стыдливостью,
с женщинами непотребными беседу не заводили, глаза имели опущенными вниз, а душу, наоборот, направленною к небу, избегали споров, не искали бы учительского сана и почести мира сего вменяли бы ни во что. Если же кто-либо из них сделает что-нибудь на пользу ближним, то пусть ожидает награды от Бога и вечного воздаяния от Иисуса Христа, Господа нашего .
Таков был завет великого подвижника и созерцателя мирским юношам, обучавшимся в светской школе и не знавшим ничего о духовной жизни.
Но эти же наставления подойдут и нынешним мирянам, и даже лицам, вступившим на путь спасения и подвига о Христе Иисусе. Ибо законы духовной жизни даны одни на все времена, до скончания века.
II. Приведу теперь правила практической деятельности, данные великими наставниками и учителями древнего и нового монашества, а вернее сказать, всего мира. Ими спасающийся должен руководствоваться в своей личной жиз-
– 155-
ни, помня, что чрез неукоснительное исполнение именно этих правил святые отцы сделались славными, рассудительными, духоносными, чудотворцами. Приведу их в подлинных выражениях святых отцов.