Основы криминалистики. Курс лекций
Шрифт:
В принципе такое понимание структур данных механизмов (совершения преступления и преступного поведения) возражений вызвать не может. Более того, оно представляется верным и с позиций системного подхода к изучению сложных объектов, одно из основополагающих положений которого гласит: «Поскольку свойства системы присущи только ей самой, но не ее частям, то стоит разделить ее на части, как эти свойства исчезнут… Разделив систему надвое, мы получим не две меньшие, а одну недействующую» [173] .
Я нисколько не преуменьшаю неразрывную
Дело в том, на наш взгляд, очевидном факте, что для совершения преступления, относящегося к тому или иному виду, лицу независимо от его субъективных качеств и криминальной ситуации (о значимости которых с позиций методики речь пойдет ниже) необходимо совершить ряд типовых действий.
Сущность и характер этих действий предопределяются следующими моментами.
1. Содержанием соответствующей главы Общей и Особенной частей УК РФ, а если рассматривать эту проблему с сугубо практических позиций, то в первую очередь содержанием диспозиции конкретной нормы уголовного закона, которая очерчивает непосредственный объект и предмет определенного уголовно-наказуемого посягательства.
Сразу же оговорюсь: совершая преступление, его субъект, естественно, осмысленно не ориентируется на то, насколько «вписываются» его действия в диспозицию той или иной статьи Уголовного кодекса Российской Федерации. Исключением из этого, видимо, являются предумышленные преступления, в частности, скрываемые инсценировками (вспомните хотя бы обсуждение этих вопросов Бывалым, Трусом и Балбесом, которым заведующий складом «заказал» инсценировку кражи). Однако их противоправность, уголовно-правовая наказуемость всецело предопределяются именно этим – их соответствием определенной модели, в качестве которых и выступают диспозиции уголовно-правовых норм.
Например, для совершения убийства субъекту независимо от своих личных качеств и криминальной ситуации необходимо противоправно и виновно лишить потерпевшего жизни; в противном случае о совершении оконченного преступления – убийства говорить не приходится. Для изнасилования субъекту необходимо путем применения насилия или с угрозой его применения преодолеть сопротивление потерпевшей либо использовать ее беспомощное состояние и совершить половой акт. Для совершения кражи – тайно похитить чужое имущество; для грабежа – похитить его открыто и т. д.
Здесь, думается, необходимо следующее отступление.
Действия, составляющие объективную сторону состава многих преступлений, с криминалистических позиций не только весьма сходны, но
К примеру, для следователя нет принципиальной разницы, какой тяжести здоровью потерпевшего был причинен вред – легкий, средней тяжести или тяжкий, хотя ответственность за их причинение предусмотрена в отдельных статьях Уголовного кодекса. Главное в этих позициях, что потерпевший продолжает оставаться источником информации о преступлении и его обстоятельствах.
В то же время расследование причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, от которого он, не приходя в сознание, скончался в больнице, принципиально не отличается от расследования убийства.
Расследование взяточничества, коммерческого подкупа, большинства других умышленных преступлений по должности и службе, несмотря на то что уголовная ответственность за эти преступления предусмотрена отдельными статьями, более того – с учетом объекта посягательства, расположенными в разных главах Уголовного кодекса, имеет одну методическую основу.
Попутно обращу внимание на то, что применительно к расследованию взяточничества и коммерческого подкупа этот вывод полностью подтверждается тем, что уголовная ответственность за провокацию как взятки, так и коммерческого подкупа предусмотрена единой уголовно-правовой нормой (ст. 304 УК РФ). Тем самым законодатель как бы презюмирует, что методика расследования провокации как взятки, так и коммерческого подкупа, без использования которой совершившее это преступление лицо нельзя изобличить и привлечь к уголовной ответственности, не может быть различной, она – едина.
Сказанное, на наш взгляд, крайне актуализирует необходимость создания стройной системы криминалистической классификации преступлений, можно сказать – Криминалистического кодекса. Не случайно, что проблемам криминалистических классификаций преступлений в литературе по праву уделяется повышенное внимание в работах А.Р. Белкина, Р.С. Белкина, А.Н. Васильева, И.А. Возгрина, И.Ф. Герасимова, А.Н. Колесниченко, В.А. Образцова, Н.П. Яблокова и многих других известных криминалистов.
С практических позиций «работоспособная», отвечающая потребностям правоприменительной практики криминалистическая классификация преступлений должна конструироваться на основе двух взаимосвязанных и взаимообусловленных системообразующих элементов:
а) принципиальное единство содержательной стороны диспозиций соответствующих уголовно-правовых норм;
б) принципиальное единство содержания механизмов возникновения доказательственной информации и формирования доказательств, обусловливаемых реализацией этих диспозиций.
В связи с этим представляется, что применительно к методике речь следует вести не просто о расследовании отдельных видов преступлений, а о расследовании криминалистически определенных видов преступлений, структурированных на основе научно обоснованных криминалистических классификаций преступлений.