Особенные. Элька-2
Шрифт:
Кате я тоже поведала, о своей невеселой истории. И она также спокойно к этому отнеслась. И даже никакого удивления не выказала.
— Знаешь, а я что-то подобное и предполагала, когда узнала, кто твоя бабушка.
— Почему? — удивилась я.
— Ну, каковы были шансы, что твои родители удочерят будущую искру? Да и похожи вы. Иногда, даже слишком.
— Думаешь?
— Я это вижу. И вижу, как Алевтина Георгиевна любит тебя, как беспокоится.
— Что мне с этого беспокойства? — упрямо возразила я.
— А ты будто и не рада? Сама же хотела узнать, кто твои родители. Вот и узнала.
— Ага, чуть не прибило меня
— Да ладно, Эль. Что? Было бы лучше, если бы твоими родителями оказались какие-нибудь Вася и Маша Пупкины? Или того хуже.
— Куда уж хуже?
— А вдруг, твоим отцом оказался какой-нибудь урод, который обрюхатил молодую, сопливую девчонку и бросил одну? Сколько уже было таких историй?
— Не мало.
— Вот и я о том же. А ты знаешь, что твой папа — хороший человек, очень любит тебя, воспитывал всю жизнь, а то, что не сказал всей правды… так может, была на то причина?
— Кать, ну какая причина?
— Веская, Элька. Веская. Судя по тому, кто такая твоя мамочка.
— Кстати, ты обещала мне о ней рассказать.
— Не о ней, о семействе Савойи.
— И что же с этим семейством не так?
— Многое, Элька. Для светлых так вообще… если честно, я вообще понять не могу, как твоя бабушка не предотвратила.
— Да что не так с этим семейством?
— Они темные.
— Я в курсе.
— Они по-настоящему темные. Темнее просто не бывает. Европейское семейство, родоначальником которого является небезызвестный всем Бальтазар Бьюэрман.
— Тот самый псих инквизитор, что убивал светлых ведьм?
— Он самый. Представляешь, какой удар для твоей бабушки? Настоящая пощечина для всего светлого сообщества.
— Погоди, — нахмурилась я. — Это типа я, пощечина?
— Вообще-то да, дорогая. Тебя никогда и в помине не должно было быть. Опять же все дело в истории. Слушай, что я рассказываю, ты сама обо всем сможешь прочесть. У Владислава есть где-то эта история, — Катерина отложила приглашения, поднялась и повернулась к стеллажам. — Ник как-то мне показывал этот сборник. Ага, вот.
Катерина сняла с полки старинную книгу в зеленом переплете и протянула мне.
— Это сказки? — удивилась я.
— Это легенды, которые чаще всего оказываются правдой. Прочитай как-нибудь на досуге. Многое станет понятным. Кстати, что там с нашим делом? 22 июля не за горами.
— Я знаю. И у меня даже план есть.
— Рассказывай, — пододвинулась ближе подруга. Я тоже подвинулась и рассказала ей все, что смогла надумать пока вся эта история с Евой не приключилась.
— Единственный минус, как избавиться от Диреева?
— Не волнуйся. Эту часть плана я возьму на себя. Есть у меня одна мысль…
Папа весь день звонил, потом Женька, даже мама. Интересно, что он ей-то сказал? Бабушка пришла вечером. Потребовала, чтобы я немедленно связалась с отцом.
— Я понимаю, ты злишься, но не наказывай отца за мои ошибки.
В ответ я послала смс. На большее сейчас просто не способна. Легко сказать «прости». Вот только как это сделать, если внутри все кипит от негодования, и ходишь по комнате, прокручивая все вновь и вновь в голове? Как простить и понять, если сама ничего не понимаешь? Это бесит. Все бесит.
Чтобы хоть как-то успокоиться начала читать легенды о Бьюэрмане. Точнее страшилки о нем. От каждой последующей истории у меня волосы дыбом вставали. И так красочно автор описывал все те ужасные пытки, которые
Очень многие заявляли, что являются потомками этого «демона», но при жизни своей официальных детей он не признавал. Романы с ним приписывали всем ведьмам, которых он отпускал, но в легенде говорилось только об одной. Ведьма, которая украла его сердце. Русская ведьма. И имя у нее было русское — Алена.
Красавица, умница и светлая до кончиков волос. Он заприметил ее еще в Европе. Очень хотел пообщаться лично, а она взяла, да сбежала прямо из-под носа у карателей. В Россию. Конечно, жаждущий власти темный бросился за ней. И был поражен тем, сколько в тогдашней Руси было магии. Сильных иных, которые черпали силу не из людей, но из самой природы. Он не мог понять этого, осознать, что его порядки просто невозможно привить тем, кто воспитан на сказках о русском духе, о бабе Яге — костяной ноге, о молочных реках — кисельных берегах, о домовых, лесовиках, о молодильных яблоках, о Сивке-бурке, о былинных богатырях. И представить, чтобы былинный Добрыня Никитич пошел сжигать ведьму, невозможно. У нас не было шабашей и летающих метел. У нас были знахарки, умные, добрые, живущие в гармонии с природой. Светлые черпают силу извне, а темные — отбирают у других, потому что иное им не доступно.
Пока чернокнижник искал эту сильную ведьму в сельской глуши, пока пытался через леса пробраться, которые путал ушлый леший, пока боролся с местными разумными волками, весь поистрепался. Приехал в тогдашнюю Русь злой, жестокий темный, а к Алене попал худой, изможденный мужчина. Глянула она на него, сжалилось бабье сердце, да и выходила пришлого мужика. О дальнейших событиях в легенде умалчивается. Только вернулся Бальтазар в Европу совсем другим. Пожар безумия уже было не остановить, но именно под его контролем были созданы тайные миры. В каждом крупном городе Европы. В дальнейшем он занимался изучением природных источников силы, создавал артефакты и полностью ушел в исследования. Говорят, из-за одного из своих экспериментов он и погиб, так и не очистив свою душу и совесть от той грязи, которую собрал вокруг своего имени. А еще, говорят, он искал способ растопить надменное сердце русской красавицы ведьмы, и никогда больше его имя не связывали ни с одной женщиной, ни с темной, ни со светлой, ни с какой другой.
Автор этой легенды задавал очень правильные вопросы и отчего-то был уверен, что чернокнижник вовсе не погиб, а нашел, наконец, способ добиться девушки, и вернулся в Россию.
Еще более интересно, что его имя связывают с обоими моими предками. Савойи — считаются самыми реальными потомками великого и ужасного мага, а предки моей бабушки — Угличи считаются потомками той самой ведьмы. А вот приложил ли руку, точнее гены к нашему семейству данный темный остается величайшей загадкой истории. Угличи, конечно, всеми правдами и неправдами открещиваются от такого родства. Чтобы в величайшем светлом семействе наследили презренные темные: «Да никогда!», а Савойи, наоборот, на каждом углу кричат, точнее, кричали о том, что Бальтазар Бьюэрман был и остается их величайшим предком. В общем, ни то, ни это меня не обрадовало.