Особняк покинутых холстов
Шрифт:
– Но вы же видите, что они есть, а значит, и художник был и есть, – терпеливо продолжала работница.
– От ваших разъяснений можно сойти с ума! – вырвалось у Лилии. Она была уже недовольна, что обратилась к работнице, подумав, что та ничего не знает, поэтому забивает им мозги всякой чушью.
– Не стоит сходить с ума! – успокоила девушка. – Вы еще молодая, и у вас долгая жизнь впереди.
– Откуда вам знать, долгая или короткая жизнь у меня впереди? – В уголках губ Лилии появилась
– Я так думаю. – Улыбка работницы располагала, сводя на нет возмущение Лилии.
– В общем-то, я согласна на долгую жизнь.
– Не волнуйтесь, у меня счастливая рука.
– Хотелось бы верить, – последовала ответная улыбка Лилии. – Но вот по художнику в ваших объяснениях сплошные неувязки.
– Какие же? По-моему, я доходчиво ответила на ваши вопросы, – не согласилась работница.
Ее замечание показалось Лилии настолько искренним, что она посчитала неприличным для себя пытать и дальше девушку. Решила, что сама не разобралась в ее объяснениях. Однако без последнего вопроса не обошлось:
– Скажите тогда, какой национальности был этот художник, если в прошлом он на самом деле жил?
– В прошлом он, бесспорно, жил! – твердо заверила девушка. – Можете не колебаться. А вот национальность его, к сожалению, неизвестна.
– Почему же неизвестна? – раздался за спинами Лилии и Эльвиры мужской голос. – Все давно известно.
Работница озадаченно заморгала, пожала плечами, точно засомневалась, и молчком села на свое место. Подруги одновременно обернулись. Лилия от неожиданности с изумлением расширила глаза:
– Ты?
Перед нею стоял Михаил. На этот раз вместо белого свитера на нем были светлый костюм и белая рубаха.
– Я. Тебя это удивляет? Я поклонник Хаюрдо. Его картины всегда потрясают воображение. Он много работал и продолжает много работать.
– Не делай из меня идиотку, – рассердилась Лилия. – Если бы это было правдой, что он до сих пор работает, тогда ему должно быть очень много лет.
– В математике я не силен. Ничего не могу сказать на это. Но что касается национальности, то она не является секретом. Землянин.
– Это не национальность, а место проживания! – оспорила Лилия.
– Ничего подобного! – стоял на своем Михаил. – На земле у всех одна национальность – земляне. Так было изначально. А что касается других названий, это люди сами разделили себя на группы по племенам и языкам. Но это несущественно. И не имело бы никакого смысла, если бы все жили в мире. Но, к большому сожалению, люди не научились так жить.
– Как говорится, мели, Емеля, – поморщилась Лилия.
– Ты знакома с ним? – подала голос Эльвира. – Кто он?
– Михаил, – представила его Лилия. – Человек, который оплачивает чужие
– Как интересно! – Эльвира засмеялась, шутливо смотря на Михаила. – А вам тоже очень много лет?
– Математика – это не мой конек, – не обратил внимания на шутливый тон Михаил.
– Да уж мы видим, – уколола Эльвира. – Вот вы сказали, что Хаюрдо и сейчас работает. Тогда как и где мы можем заказать ему картины?
– Если из тех, что видите здесь, то сможете приобрести по окончании выставки. Я правильно сказал? – перевел взгляд на работницу зала.
Та кивнула.
– Нет, – отклонила Эльвира. – Новые картины. Например, – на минуту задумалась, – наши портреты. Пусть он напишет их. Мы готовы с Лилией позировать художнику. Ведь так, Лилия?
– Почему бы и нет? – усмешливо согласилась та, подумав, что подруга довольно ловко прижала к стенке Михаила.
Между тем тот отреагировал невозмутимо:
– Позировать никому не надо. Просто закажите, и художник сделает это. Подойдите обе к картине, на которой изображен портрет Хаюрдо, и попросите его.
Рассмеявшись, Эльвира глянула на Михаила с отторжением:
– Вы нас за дур принимаете? Вы, наверно, всех женщин дурами считаете? Но в нашем случае вы очень сильно ошиблись.
– А вы попробуйте. – Михаил оставался невозмутимым.
– Не считайте других дурнее себя! – вспыхнула Эльвира.
– Я не считаю. Но зачастую бывает так, как говорю я.
– Вы слишком высокого мнения о себе. – Она состроила гримасу.
– Нисколько. Просто я уверен в том, что предлагаю вам.
– Вы забыли одно золотое правило: все подвергай сомнению! – напомнила Эльвира.
– Кроме слова Божьего! – добавил Михаил.
Слушая эту перепалку, Лилия сердито хмурилась. Всякий раз, когда не была согласна с каким-либо суждением, она порывалась вклиниться и, наконец, сделала это:
– Но ты же не бог!
– Разумеется, нет! Но у меня есть опыт.
– Красиво звучит, – задумчиво смотрела Лилия, стараясь разобраться в сути нелепостей, которые вслед за работницей зала начал произносить Михаил. Лилию заводило это и возбуждало в ней ярость. Она едва сдерживала себя, чтобы не вспылить. – Лучше бы признался, где прячется наша местная посредственность, которую ты и работница зала пытаетесь представить каким-то доисторическим светилом! Ты сговорился с нею, и теперь оба вешаете нам лапшу на уши. Но всяким шуткам тоже есть предел! Ваши шутки переходят все границы.