Особняк покинутых холстов
Шрифт:
С улицы вошли три человека преклонного возраста: женщина и двое мужчин. Все трое одеты безукоризненно, но по современным меркам не совсем модно. Ко всему в движениях – налет благородных манер. Впрочем, вполне вероятно, что благородство было их внутренним состоянием. Однако на первый взгляд, без общения, определить трудно. Сразу эти трое направились к филенчатой двери с красивой ручкой в противоположной от прилавка стене. На полпути один из мужчин, с седой ухоженной бородкой, торчащей клинышком, приостановился, чуть поклонился продавцу:
– Туда разрешите, уважаемая?
–
Трое скрылись за дверью.
– Что у вас там? – поинтересовалась Лилия.
– Художественный салон-магазин. Там для продажи выставлены картины разных художников, – был ответ.
– А вывески снаружи нет, – вспомнила Эльвира.
– Еще не успели. Мы открыли салон несколько дней назад.
– Как интересно! – Лилия покосилась на филенчатую дверь. – И что, уже есть покупатели?
– Представьте себе! С первого дня, – улыбнулась продавец.
– А художники местные или не только? – поинтересовалась Лилия.
– Начали с местных. Но уже появились и другие.
– Другие – это какие и откуда? – вклинилась Эльвира.
– Например, вчера выставили на продажу две картины с выставки художника Хаюрдо, – сообщила девушка.
– Даже так? – вскинулась Лилия.
– А чему вы удивлены? – не поняла продавец.
– Да нет, ничему. Можно нам тоже пройти в художественный салон?
– Разумеется, – обрадовалась продавец и с неприязнью посмотрела на Леопольда. Вероятно, вспыхнувшее негативное отношение к нему не прибавляло ей желания видеть его в числе посетителей салона. Между тем обязанности продавца брали верх над чувствами. – Смотрите, выбирайте, покупайте. – Она вышла из-за прилавка и с улыбкой просеменила к двери. Распахнула. – Прошу вас.
Лилия с Эльвирой вошли первыми, Леопольд плелся за ними. Помещение было небольшим, но и не маленьким. Что-то среднее. Все стены увешаны картинами. И так же, как в Выставочном зале, на подставках стояли на полу. У Лилии мелькнула мысль, что это можно было назвать мини-выставкой. Трое, что вошли до них, безмолвно стояли у разных картин, не обращая ни на кого внимания.
– Что-нибудь понравилось? – обратилась к ним продавец.
Мужчина с седой бородкой клинышком оторвал взгляд от картины, поднял голову, приложил палец к губам:
– Тише, тише, мадемуазель! Вы слышите, уважаемая, сколько тут голосов? Они вокруг нас. Это голоса картин. Каждая рассказывает о своих достоинствах. Не мешайте им выражать себя. Нас привлекли три полотна. Мы вслушиваемся в их голоса, чтобы выбрать подходящее. Но сходимся на том, что никак не можем прийти к единому мнению, найти для себя, так сказать, золотую середину, а потому, наверно, возьмем все три. Нас вчера заворожили эти полотна, и сегодня не можем оторваться от них. Вы простите нас, но… – И вдруг он оборвал свой монолог, его взгляд побежал мимо продавца, глаза остановились на лице Лилии, расширились удивленно, а потом взор сместился к лицу Эльвиры. И реакция была такой же, как на лицо Лилии.
Те в это время начали обход салона. Мужчина вцепился в них глазами и
– Позвольте, позвольте мне посмотреть на вас ближе, барышня.
– В чем дело, дедушка? – оторопела Лилия, поворачиваясь к немулицом.
– Я видел вас, я только что видел вас!
– Я тоже вас видела там, у прилавка с цветами.
– Нет-нет, вы здесь присутствуете. И ваша товарка – тоже.
– Да, мы здесь. И что в этом удивительного?
– Вы не поняли. – Он неожиданно для Лилии учтиво подхватил ее под руку и потянул в другой конец салона. – Пойдемте, покажу. Это удивительно, все удивительно, – подвел ее к двум картинам и показал: – Смотрите, это вылитая вы, а рядом вылитая ваша товарка. Вы позировали самому Хаюрдо? Но почему он вас обрядил в старинные одежды? Вы сами так захотели? В этом есть свой шарм.
– Никому мы не позировали, – растерялась Эльвира, подходя к картинам следом за Лилией.
– Но как же? Этого не может быть! Такое невероятное сходство!
На каждой из картин они были изображены в полный рост в черных париках и платьях восемнадцатого века. Только Лилия была в одеянии дамы, а Эльвира в одежде служанки. Спутники мужчины оторвались от созерцания картин, у которых стояли, и тоже подошли.
– Да, – восхитилась женщина. – Одни и те же лица. Но как выписаны, как выписаны! Безупречно! Сразу видна кисть Хаюрдо. Только он умеет так писать. Только он.
– Согласен, – подтвердил второй мужчина с маленьким аккуратным носом, но довольно крупными ушами. – Чем же вы знамениты, уважаемые, что с вас писал сам Хаюрдо? Это большая честь. Давно ли у вас эти картины? Мы в прошлый приход не видели их, – повернулся к продавцу, стоявшей тут же.
– Вчера поздно вечером поступили с выставки. Я даже не успела рассмотреть их.
Подруги были поражены тем, что видели. Голоса вокруг них пролетали мимо. Они их просто не слышали. Да и ответов на вопросы у них элементарно не было. Медленно приходили в себя, собирались с мыслями. Сожитель Эльвиры ошарашенно выглянул из-за ее плеча:
– Ну надо же! А цены астрономические.
Встрепенувшись после его восклицания, Эльвира с надсадой выдавила:
– Кто их вам привез?
– Поступили с выставки. А кто конкретно привез, я не уточняла.
– И все-таки на этих полотнах вы или не вы? – продолжал допытываться у Лилии мужчина с седой бородкой.
Но ни она, ни ее подруга не ответили ему. Однако тут же из-за спин прозвучал другой мужской голос:
– Они. Это они.
Все одновременно обернулись. И Лилия с Эльвирой увидели Михаила. На этот раз он был одет в черный костюм и черную рубаху.
– Я не слышала, как вы вошли, – всплеснула руками продавец.
– Опять ты. – Лилия напряглась. – Подозреваю, что будешь убеждать меня, якобы эти картины написал некий неизвестный Хаярдо… – показала на полотна и с сарказмом сгримасничала. – Конечно, только великий мэтр, а не какой-нибудь Кузя Бряхин, мог сляпать такую мазню за несколько часов!