Особняк с видом на безумие
Шрифт:
– Ошибаешься, – возразила я с не менее набитым ртом. – А «собачьи» денежки?
– Не понял, – чуть не подавился Денис, вытаращив на меня глаза. – Зеленцов что, деньги в собак вкладывал?
Что верно – то верно! Врать Денис не мог. Ему сразу же хотелось верить. Безоговорочно!
– А разве не вы с Юлькой выкопали деньги из собачьей могилки?
Очевидно, Денис меня плохо понял. Он задумчиво посмотрел на остатки рыбного хвоста в моей руке и сказал:
– Это лучше не есть. – Потом, наклонив голову набок и хлопая глазами, внимательно посмотрел на потолок, ничего там не увидел и попросил повторить про могилку. Желательно подробнее, включая момент, кто и за что убил собаку.
Подробнее я не
Нас обвиняли долго. В основном ругали нехорошими словами и несправедливо. Оголодавший Димка, со злостью выхватив из моих рук рыбью кость, орал, что спасатель спас меня только затем, чтобы отъесться за мой счет. Даже лучшая подруга упрекнула меня в том, что я женщина легкого поведения, поскольку все тяжелое поведение достается ей, в частности кормить всю эту ораву, не способную позаботится о себе. Что она ляпнула это зря, я догадалась сразу. Мужики возмутились ее словам, и мое поведение стало еще более легким – меня, как муху, смело с проторенной дорожки к холодильнику. На стол выметалось все, что даже отдаленно напоминало еду. Бедный «Дон Кихот», успевший слегка протухнуть из-за перепадов температуры, вообще вылетел в открытое окно.
Я осторожно вышла из кухни. По-моему, этого уже никто и не заметил. Даже родной муж. Все усиленно толкались и пихались в попытках проявить самостоятельность в приготовлении шедевров в виде больших бутербродов.
Я поплелась к Наине Андреевне, про которую в суматохе забыли. У нее было тихо и спокойно. Она давно проснулась и успела съесть все яблоки, печенье и вафли с тумбочки. Только пакет с соком был еще полон наполовину, как и «ночная ваза». Отправив по назначению содержимое последней, я вернулась и принялась помогать бывшему работнику науки приводить себя в порядок.
– В меня стреляли! – шепотом поделилась она со мной. – Пуля застряла в матрасе!
– Я знаю, – ласково ответила я. – Больше не будут стрелять, а пулю из матраса я давно достала. Можно жить спокойно. – И предложила ей пообедать.
Она моментально повеселела. Я поправила загнувшийся воротничок на ее халатике, и мы под руки отправились наводить порядок на кухне.
Надо сказать, особой радости от нашего появления не было. Все сидели за столом и с большим аппетитом уплетали все подряд. Свободных мест не имелось.
– Ты уже позавтракала – можешь погулять, – прошамкал Димка. – Наину Андреевну оставь.
– На съедение? – ужаснулась я. – Как бы не так! Или у тебя тоже проснулся инстинкт человеколюбия! Тогда подай Христа ради остатки со своей тарелки. Я спокойно доем их на пороге дома.
– Имейте совесть! – взорвалась Наталья. – Есть пара свободных мест на подоконнике. Уступите женщинам место за столом.
– Мне не надо, – гордо отказалась я. – Начну болтать правду, от которой у вас аппетит испортится. Надоело быть всю жизнь во всем виноватой.
За столом стало тихо. Все с укором посмотрели на Димку. Он перестал уплетать омлет и напряженно спросил, в чем дело?
– Давайте обедать! – весело прозвучат знакомый призыв Наины Андреевны.
Славку мгновенно скинули со стула – он как раз успел проглотить последний кусок котлеты с тарелки и привстал за новой. Его возмущенный вопль о том, что он только приступил к трапезе, не помог. На освободившееся место быстро запихнули Наину, и она обрадованно отняла тарелку с омлетом у Лешика. Он поскучнел, но отбить ее назад не решился. Сын заскакал вокруг стола, пытаясь пополнить запас съестного. Ему охотно подавали, что на время отвлекло внимание от моей персоны. Только Димка сверлил меня задумчивым взглядом. Наверное, переживал момент душевной борьбы, размышляя, стоит ли уступать мне место.
Оставшийся без тарелки, Лешик с бутербродом
– Детей надо воспитывать правильно! – тут же прокомментировала это подневольное действие Наталья. – Тогда их не придется силком вышвыривать со стула. Садись, Ирина. Это теперь твое место, – вздохнула она. – Ты его отбила.
Так-то оно так, но на столе уже ничего не осталось. Холодильник за исключением морозилки тоже был пуст. Я молча отломала от черствого батона кусок и вышла. Ничего не поделаешь, кто не успел – тот опоздал.
Тропинка к озеру показалась особенно длинной, а может быть, меня ноги плохо туда несли. Я невольно заторопилась. Было опасение, что проснувшаяся совесть заставит всех остальных рвануть за мной в целях утешения.
Первым это сделал Димка. Я даже слегка обрадовалась. Все-таки грех мне обижаться на судьбу – повезло. Мужа я перехватила с помощью длинной палки прямо из-за кустов, где спряталась, как охотник в засаде в ожидании зверя. Только плохо соизмерила скорость его передвижения со своими действиями. Он совсем неизящно – у меня бы это получилось элегантнее – споткнулся о палку и вломился в куст можжевельника, попортив его шевелюру и свою майку. Увы, вместе с телом. Опомниться я ему не дала – время поджимало. Жаль, что все то, что я ему шипела, прошло у него мимо сознания, оставив пустой звон в ушах. Честно говоря, я считала, что люди, избравшие профессию врача, должны обладать великим умением выслушивать собеседника. Но то ли он меня не считал собеседником, то ли ему было жаль свою испорченную майку, но он, не слушая меня, сразу начал орать что-то про мои дурацкие шуточки. Другого выхода не оказалось, и пришлось зажимать ему рот короткими поцелуйчиками – руки были грязными, а он патологический чистюля. Лишний повод для ругани. Сломался он только после пятого, но сразу стал наглеть, о чем я ему прямо и сказала, наконец-то заставив заткнуться. После этого он меня уже спокойно выслушал, а главное – понял, хотя и не поверил. В результате занял насиженное мной место в кустах, а я, уже не торопясь, последовала к спуску на берег. Минут через десять вся компания на сытый желудок пришла меня уговаривать, чтобы, мол, не расстраивалась и не обижалась по пустякам. Последней подошла Юля. Она вела под руку Наину Андреевну, на свое счастье, продолжавшую пребывать в своем обособленном мире. Молчал только Денис. Зато он принес мне половину котлеты. Вторую половину вместе с целым помидором принесла дочь. Этот овощ она с детства терпеть не могла.
Легко уговорив всех, что уже сыта по горло, перевела разговор на другую тему – она летала и плавала рядом, с аппетитом выхватывая из воды кусочки бывшего батона. Все умилялись, глядя на чаек, и никто не хотел говорить о том, какая трагедия случилась у причала. Потихоньку все разбрелись. Со мной осталась только Наташка. Борис с Денисом детально осматривали лодку, вытянутую на берег оперативниками уже после того, как нас пригласили на опознание трупа Валерия.
Исправности лодки больше всех порадовался Денис:
– Думал – не отмоюсь перед приятелем, а она, голубушка, цела! Просохнет, и можно домой. Все равно отдых испорчен. Пожалуй, пойду соберу шмотки…
– А может, останешься? – робко поинтересовалась Юля. – Места в доме достаточно. Завтра все и отчалим. Знаешь, какое-то предчувствие, что не все еще кончилось…
– Как скажешь, – пожал плечами Денис. – В любом случае тебя я отвезу сам.
– Слушайте, прекратите нагнетать обстановку! – вмешалась Наталья – Мы все пережили такое, что теперь остается только возлюбить ближних. Своих и чужих. Ирка, ну как ты можешь сидеть, свесив ноги в воду, в которой плавал труп! – Я моментально задрала ноги наверх. – И вообще давайте двигать отсюда ближе к дому. В этом месте наверняка шляется мокрая душа покойного и требует отмщения.