Особо опасны
Шрифт:
— Да. Да. Понял.
— Ну что, они дали тебе адрес? — спросил Бен.
— Типа того.
— В каком смысле «типа того»?
— Это лодка, — ответил Чон.
Проклятущая лодка.
Наконец-то Чону пригодятся то, чему его обучали в спецназе.
Чон — очень храбрый мужчина, подумала Елена.
И, похоже, очень любит эту девушку.
При этой мысли Елене немножко взгрустнулось. Когда-то и ее любили.
Зато теперь она узнала то, что хотела.
Эти
В этом их сила, и в этом их слабость.
О взглянула в черные глаза Ладо.
Тот смотрел на часы.
И молчал.
Хорошо, что О не знала, о чем он думает. Не слышала его внутренний монолог: «Пять часов, segundera,и ты — моя. Шлюшка. Спишь с двумя мужиками разом. Может, и я тебя отпялю, прежде чем порежу. Ишь, мелкая какая. Вертлявая небось. Я тебя порву, милочка. Для этого двух мужиков не нужно. Всего один, зато настоящий мужчина.
Пять часов, putana.Надеюсь, они не справятся».
Да уж, О точно не слышала этот булькающий поток сознания.
И хорошо — даже несмотря на укол, она жутко боялась.
Ладо потянул руками пусковой трос воображаемой пилы.
— Р-р-рум, р-рум, ррруууммм, — зарычал он.
Всех людей на свете Чон делил на две категории:
В первую входили он, Бен и О.
Во вторую — все остальные.
Ради Бена и О он сделает все что угодно.
Ради Бена и О он сделает все что угодно со Всеми Остальными.
Вот так вот просто.
Чон прикрутил к пистолету глушитель.
Убрал его в непромокаемый мешок.
Туго затянул веревку.
Вдали у пристани огни Сан-Диего освещали горизонт, отражаясь на гладкой поверхности иссиня-черной бухты.
Словно кто-то провел кисточкой по водной глади.
Совсем как в «Фотошопе».
Жизнь, имитирующая искусство.
Чон затемнил лицо краской, привязал к запястью шнур от вещмешка и проверил, крепко ли «Ка-бар» привязан к правой ноге.
Затем опустился в воду.
Беззвучно.
Сказывалась военная подготовка.
Яхта была совсем недалеко, но большую часть пути он проделал под водой — чтобы его не заметили с других лодок, пришвартованных на пристани. Результаты долгих тренировок, которые устраивала ему армия и которыми он никогда не пользовался, наконец-то пригодились.
Он скользил под водой, не опускаясь глубоко, оставляя после себя лишь небольшую рябь.
Словно уж.
Словно выдра.
Дважды он выглядывал наружу, чтобы взглянуть на яркие огоньки яхты и проверить, правильно ли плывет.
Сквозь занавески каюты пробивался свет.
В двадцати метрах от лодки он взял левее
Одна обойма. Девять патронов.
Должно хватить.
Чон вскарабкался на борт.
Они дали О еще оксиконтина.
Уговаривать ее не пришлось. Девушка с радостью проглотила таблетки.
Потому что ей охренеть как страшно, вот почему.
Она уже не понимала, где она, не знала, что с ней будет. То и дело перед глазами в воздухе начинали плавно кружиться головы, отрезанные головы.
Когда сидишь черт знает сколько часов подряд на кровати в крошечной запертой на все замки конуре и постоянно представляешь, как к твоей шее подносят бензопилу, сразу хочется проглотить побольше седативных таблеток.
Хочется лечь и заснуть.
Когда О была маленькой, она частенько лежала в кровати, слушая, как орут друг на друга Паку и номер Первый. Как же она мечтала заснуть, только чтобы не слышать всех этих криков! Она прижимала к подбородку колени, просовывала между ног ладошки и крепко-крепко зажмуривалась.
И думала:
Может, я Спящая красавица?
Где же Принц(-ы), когда же меня спасут?
Чон распахнул дверь в каюту.
Левой рукой — в правой он держал пушку.
Тип, причинивший столько проблем картелю, валялся в отключке.
Вместе с женщиной.
Очень, очень красивой. Золотистые волосы разметались по подушке, из-под простыни выглядывают обнаженные плечи, полные, жаждущие поцелуя губы чуть приоткрыты. Чон слышал, как она тихонько посапывает.
Девушка спала чутко. Что-то почуяв, она открыла глаза и, сев на кровати, непонимающе уставилась на Чона. Ей что, это снится? Кошмар? Нет, вроде не сон, но что это за человек? Грабитель? На яхте?
Она увидела пистолет и, зная, на какие деньги спящий рядом с ней мужчина купил эту яхту и ее золотистые волосы, пробормотала:
— Нет, прошу вас! Не надо!
Чон выстрелил дважды.
Оба раза в голову.
Вот и нет проблемы.
Подавив вопль, женщина спрыгнула с кровати, бросилась на нос яхты и торопливо заперла за собой дверь.
Чон знал, как следует поступить.
И вновь он в воде.
Под водой.
Мощными толчками продвигается вперед.
Прорывается сквозь темноту.
Плывет мощно и быстро.
За своим О-лимпийским золотом.
В особо глубоком месте он выпустил из рук пистолет и позволил бездонной тьме поглотить его.
Пробираясь наверх сквозь разрисованную воду, он думал о том, что только что совершил ошибку — не убил ту девушку, но…
Я все-таки не дикарь.