Особое обстоятельство
Шрифт:
— Я это уже слышала тысячу раз, сколько можно? Надеюсь, друг его не урод.
— Ну конечно, нет! — пылко отвечает Луиза, — у него не может быть страшных друзей.
Я закатываю глаза, но в душе все равно волнуюсь, — мне хочется стать такой же восторженной и влюбленной дурочкой, как подруга, и как не пытаюсь сдержаться, но все равно представляю, как выглядит мой потенциальный ухажер.
— Наша, — Лу толкает меня, и мы выбегаем на остановку, поправляя одежду. На ней короткие шорты, открывающая загоревшие за лето коленки, а я в футболке
— Да не беги ты так! — упрашиваю ее, — пусть ждут. Надо было, чтобы они заехали за нами.
— Ты знаешь, — хмурится подруга, поправляя темные волосы, и я молчу. Старые дома нашего спального района, которые давно пора снести к чертям, вызывают только тоску и унынию. Лу стыдится, что живет в небольшой квартире с мамой, пьющим отцом и двумя братьями. У нее хотя бы есть папа и Сашка с Мишкой, способные защитить ее от местных оболтусов. Нам с бабушкой и мамой гораздо сложнее.
Нашу улицу мы не любим с Лу одинаково сильно, также, как и нищету и вечное безденежье. Каждая из нас мечтает о богатой и сытой жизни, где юбки не нужно перешивать из маминого платья и обуваться в ее же босоножки двадцатилетней давности.
До набережной десять минут неспешным ходом, мы преодолеваем расстояние за пять. Лу сжимает мою руку крепко-крепко, останавливаясь, и кивает вперед.
За столиком кафе под шатром спиной к нам сидят двое парней. Коротко стриженные затылки, один темноволосый, другой — блондинистый.
«Хоть бы мой темненький, — мысленно посылаю сигнал в космос, — не люблю блондинов». Понимаю, что совершенно не помню, как описывала Лу своего возлюбленного, ни его имени, ничего.
— Привет, — голос Луизы звенит от плохо скрываемого счастья.
Они оборачиваются и я чувствую, как пропускает удар сердце. Темноволосый тянется, чтобы поцеловать подругу в щеку, не замечая меня, а я внезапно ощущаю жар, исходящий изнутри. Пульс ускоряется, и я пропускаю момент, когда меня начинает представлять молодым мужчинам.
— Кристи, — Луиза знает, что я не очень люблю свое полное имя, — это Леонид, а это — Паша.
Брюнета зовут Паша.
Я машинально протягиваю ему руку, даже не глядя на Леню, теряясь в прикосновении, теряясь в действительности и думаю только об одном.
Луиза, прости меня, пожалуйста. У вас с ним ничего не выйдет. Я запала на него с первого взгляда.
— Тина, — произносит он, и голос его задевает что-то в глубине моей души. — По-моему, так лучше.
— Тина? — Матвей отпустил мою ладонь, — кажется, я ошибся.
— Действительно, — кивнула, вглядываясь в его лицо, — меня зовут Валентина.
— Прошу простить меня, — он отпустил мою руку, — я посчитал, что это сокращенный вариант от имени Кристина.
— Ничего страшного, — я улыбнулась, надеясь, что это выглядит искренне, и пытаясь настроиться. Я, черт возьми, профи, и не важно, ошибся ли Матвей или проверял на вшивость, я выкручусь, — но как Вы запомнили мое имя?
— Я лично выписывал
Я улыбнулась, отводя взгляд, а в голове крутилось сразу несколько мыслей. Коган нравился мне, несмотря на странный внешний вид, несмотря на то, что он назвал меня Кристиной, — а этот факт игнорировать невозможно. Что с ним не так?
— Вы здесь с супругом? — как бы невзначай уточнил Матвей.
— Да. Он пошел на встречу моим слабостям, — я посмотрела на него прямо, — мне хотелось познакомиться с Вами лично.
Надеюсь, художник не начнет расспрашивать меня о собственном творчестве, иначе я тут же засыплюсь.
— Я польщен, — мы остановились возле картины, недавно привлекшей мое внимание. — Вы придете завтра на аукцион?
Я улыбнулась, решая как продолжить наше общение. Флиртовать мне не хотелось, боюсь, такие типы не лишены женского внимания, напротив, оно вполне ожидаемо.
— Конечно. Я уже решила, на что именно буду претендовать завтра, — вышло немного двусмысленно, но Матвей уловил иронию в моем голосе.
— Да? — в глазах мужчины заблестели искорки веселья, — и на что же именно?
— На холст за моей спиной, — разведя руки в сторону, засмеялась я.
— Отличный выбор, — Коган подошел вплотную к картине, словно впервые знакомясь с ней. Я встала рядом, ожидая, что он добавит дальше. — Почему именно она?
— Не могу объяснить, — пожала плечами, — но что-то резонирует во мне, глядя на нее.
— Возможно потому, Тина, что Вы очень похожи с этой девушкой.
Что-то общее, определенно было, но мы не успели развить тему: рядом оказался Байсаров.
— Тимур, — представился он, обмениваясь коротким рукопожатием с Коганом, — жена все уши прожужжала, рассказывая о Вашей выставке.
Я кивнула, подтверждая его слова, а художник ответил, едва скрывая усмешку:
— Я рад, что мое творчество так впечатлило Вашу супругу.
Было видно, что Тимур ему не особо приятен, и я поспешила развести их по разные стороны:
— Спасибо за чудесные картины. Тим, пойдем, я покажу тебе еще одну, — мы кивком головы распрощались с Коганом, к которому тут же подлетели люди, и отошли в сторону, замирая возле полотна в самом дальнем углу.
— Что произошло между Вами? — невинное выражение лица Байсарова никак не вязалось с тоном, которым он задавал вопрос.
— О чем ты? — вскинула я брови, прикидываясь дурочкой.
— На Вас пару минут назад лица не было.
Чертыхнувшись, я отвернулась от него, вглядываясь в толпу, но Когана там не нашла.
— Он случайно назвал мое имя. Настоящее.
— Как это — «случайно»? — передразнил мои интонации мужчина. — Просто взял и назвал Вас другим именем?
— О, Господи, да отцепись ты, — я закатила глаза, — в сокращенном варианте оно звучит точно так же, как и мое нынешнее.