Особое обстоятельство
Шрифт:
— Кристина? — тут же выпалил Тимур. Я провела средним пальцем по уголку глаза, демонстрируя ему всем известный жест.
— Отвали.
— Алевтина?
— Ты глухой?
— Мартина?
— Бесишь, — я отошла от него, надеясь, что он прекратит свое занятие, но Тимур явно вошел в раж.
— Юстина?
— Бригантина! — рыкнула я.
— Аргентина?
Это становилось невыносимым. Судя по всему, Байсаров задался целью доканать меня.
— Ямайка, пять — ноль.
— Катрина?
Мы остановились друг напротив друга, и я краем глаза заметила,
Я ждала, что сейчас он произнесет что-нибудь тихим голосом, но не угадала: мужчина быстро коснулся правой рукой моей шеи, зарывая пальцы в волосы, и властно притянул к себе.
«Что ты творишь?!»
Не успев отреагировать, я почувствовала как губы Тимура касаются моих в обжигающем поцелуе. Никакой нежности: его рот был требовательным, а ладонь, надавливающая на затылок, заставляла двигаться ему навстречу. Вторую руку он пристроил на пояснице, и я чувствовала жар, исходящий от его пальцев.
Я забыла, как дышать, ощущая, как по телу волнами пробегают мурашки, а внизу живота разливается приятное тепло. Его язык, умело ласкавший мой, скользнул по губам, сводя с ума прикосновением. .
Тина, ты не имеешь права. Это все тот же мудак. Не поддавайся его власти!
Но вместо того, чтобы прекратить, я вцепилась в его локти, боясь упасть: ноги стали непослушными, ватными, а мозги, кажется, отключились. Теперь мы касались друг друга телами, между которыми была лишь тонкая прослойка из моего платья и его черной рубашки под распахнувшимся пиджаком.
Поцелуй прервался так же внезапно, как начался: Тимур отстранился, проводя напоследок языком по нижней губе, нежно, куда нежнее, чем только что целовал меня. Я медленно открыла глаза, ощущая, как мир потихоньку возвращается на свое место. Темные глаза Байсарова были так близко, что я смогла разглядеть тонкий ободок линз, обрамляющий радужку; вечно нахмуренная складка между бровей почти разгладилась.
Губы снова оказались плотно сжаты, точно это не они только что скользили по моему рту; я отвела взгляд от них, возвращаясь снова к глазам.
— Клементина? — шепнул он, убирая руки и отсраняясь. Без его прикосновений вдруг стало зябко.
— Скотина, — одними губами ответила я, и Тимур вдруг расхохотался, громко и заразительно.
— Что тут смешного? — зашипела я, — он же смотрел на нас!
Понятно, что мы изображаем пару, но сейчас явно не тот случай, когда нужно вести себя подобно примату.
— Я в курсе, — спокойно произнес Тимур. Глаза его по-прежнему смеялись, словно он находил происходящее забавным.
— А, поняла, — кивнув своим словам, я сложила руки на груди, — тебе же просто захотелось показать, у кого тут самые большие яйца.
Веселиться ему разом расхотелось, и я восторжествовала, заметив, как быстро меняется выражение его лица. Байсаров спрятал руки в карманы брюк, поглядывая на меня с недовольством, а я расплылась в довольной улыбке.
— Если у Вас возникло желание увидеть размер моих яиц, об
Я не ослышалось? Он действительно только что произнес эту фразу?
Пипец!
Сократив расстояние до минимума, я склонилась к его уху, поправляя пуговицы на пиджаке:
— Так и хочется меня трахнуть, да?
Я чувствовала, как замерло под моей ладонью мужское тело, как переменилось его дыхание.
Его реакция на мою фразу была… приятной. Я самодовольно отметила, что, несмотря на внешнюю сдержанность, тело Тимура выдавало его мысли. Почти касаясь губами мочки уха, я продолжила, придав голосу интимности:
— Обломись, Байсаров!
Внезапно мужская ладонь сжалась вокруг моего запястья — крепко, словно показывая, что играть с ним не стоит. Я попыталась выдернуть руку, не привлекая к нашей возне особо внимания, но не вышло. От его прикосновения стало не по себе: устанавливая условия игры, я не собиралась оказываться на месте Тимура, но сейчас ощущала себя именно так. В животе томительно заныло, а мне захотелось провалиться сквозь землю, когда я почувствовала, как краснеют щеки. Он не должен понять, что я…
— Не стоит играть со мной, — будто читая мысли, произнес Тим. — Я не знаю стоп-слов.
Я слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза. В них явно читалось обещание нагнуть меня и показать не только размер яиц, но и прочие достоинства, и от этого взгляда стало еще жарче. Нет, Тина, так нельзя!
Вспомнив, что нам придется ночевать в номере с одной кроватью, я решила сбавить обороты:
— Нам еще не пора?
Тимур не отвечал несколько мгновений, сверля меня взглядом, а затем нехотя выпустил руку. Я едва поборола желание потереть ее в том месте, где он меня касался, вместо этого переплетая пальцы рук между собой.
— Пора.
Я огляделась, пытаясь найти художника, но Коган снова пропал из виду.
Выставку пришлось покинуть, не прощаясь с Матвеем, но мысли мои занимал совсем не он.
В номере нас поджидал Макс.
Не скажу, что успела соскучиться по нашему куратору, но встреча с ним казалась лучше, чем оставаться вдвоем с Тимуром.
— Докладывайте, — вместо приветствия велел он, сопровождая царским жестом свои слова.
Тимур неторопливо прошел мимо, пристраивая пиджак на спинке свободного стула, затягивая паузу. Я не собиралась первой начинать рассказ, поэтому молча схватила сарафан и скрылась в ванной, мечтая скорее стянуть платье и туфли.
Едва босые ноги коснулись холодного кафеля пола, я выдохнула. Следом к ногам свалилось нелепой кучей темное платье.
Дышать сразу стало легче. Я прислушалась к тишине за дверью, пытаясь понять, заговорил Тим или нет, но до меня не доносилось ни единого звука. Открыв до упора кран с прохладной водой, подставила туда ладони, зачерпывая воду пригоршнями. Жутко хотелось пить; я сделала пару глотков, надеясь, что не отравлюсь, нащупала мыло и принялась смывать косметику с лица.
День выдался тяжелый и насыщенный; я мечтала о том, как доберусь до кровати и упаду лицом в подушку, — только пережить бы визит Макса.