Особое условие
Шрифт:
— Год назад мне казалось, что третьей женой станет воительница по имени Арджана. Хотя в душе не одобряла выбор акифа. Она мне казалась чужой. А ты… вас обоих точно соединили невидимые нити.
Я вспомнила наши татуировки и сжала зубы. Да уж, нити. Не зря тогда колдунья так смотрела на меня, не зря говорила, что тату далось ей очень тяжело. И взяла двойную плату.
— Хаяла, но гарем, как же он? И потом, второй жены теперь нет.
— Я более чем уверена, что акиф теперь не станет смотреть ни на кого,
Я молча вертела в пальцах пирожное. Небольшое, покрытое сверху тонким слоем твердой глазури цвета сливок. А внутри таился нежнейший крем с привкусом лесных орехов. Только есть его не хотелось. Я слушала Хаялу, ее радостную и вроде логичную речь, а сама… жалела первую жену.
Она смирилась. Она нашла выход и стала акифу другом, советником и матерью первенца. Неплохо, если учесть, что ее воспитывали с детства с мыслью, что у мужчины может быть несколько жен.
— Знаешь, — проговорила я с некоторым усилием, — ты права. И я смогу спокойно заниматься парфюмом. Первым личный аромат сделаю тебе.
Я говорила какие-то правильные слова, видела, что Хаяла успокаивается, а внутри все жгло. Ведь без Зейда тут явно не обошлось.
Трус! Сам удрал, а первой жене велел поговорить со мной. Что, решил, одна женщина всегда поймет другую женщину? Ну-ну, а я думала — он умный.
В конце концов успокоенная Хаяла предложила мне прогуляться по женской части дворца.
— А здесь готовят твою спальню.
С этими словами она ввела меня в апартаменты, при виде которых захватило дух.
Даже в моем доме не было такой роскоши. Белоснежные стены с тончайшей золотой росписью, окно такое огромное, что через него можно увидеть весь сад женской части дворца.
— Я буду жить здесь? — уточнила почему-то шепотом у Хаялы.
— Это самое красивое место во дворце. Мои покои в северной части, я не люблю по утрам много солнца. А здесь оно будет освещать все комнаты. Жаль, придется немного подождать, ведь ваш брак оказался сюрпризом для всех.
— Это точно, — кивнула я. — Абсолютно для всех. И долго ждать?
— К вечеру все будет готово. И ты сможешь принять акифа в новых покоях.
Про этого нарра я думала очень много и очень ярко. Если бы Хаяла узнала о моих мыслях, то вполне могла упасть в обморок. Вряд ли при ней кто-нибудь называл правителя Игенборга «свинячьим рылом» и «отлюбленным наррами поганцем».
В новых покоях его встречать, видите ли! Я подошла к окну и уставилась на сад. Как можно просто сидеть и ждать? Я помнила, как по утрам просыпалась в каюте Рейна, и если его там не было, то неслась на палубу. И с хохотом повисала у него на шее.
А дома? Другие расы могут сколько угодно называть нас гордыми, заносчивыми или холодными. Просто они не видели, как одна эльфийка ранним утром добирается до водопадов и ныряет туда. Прямо в платье. Или как
Неужели акиф думает, что я сумею прижиться здесь?
Эльфы не могут жить в плену. Ни одна эльфийка не стала наложницей или пленницей. А если и становилась, то очень ненадолго. Удерживаемые насильно, мы постепенно увядаем и исчезаем. Пусть на это уходит не один день, но итог всегда одинаковый.
— Очень красиво, — улыбнулась я Хаяле. — Могу я пройтись по саду?
— Ты можешь здесь делать что хочешь. Извини, теперь мне надо заняться девушками. Некоторые из них думают, что выделяются на фоне остальных.
Еще и гарем. Я выдавила улыбку и поспешила уйти в сад. То ли Хаяла специально запретила остальным появляться там, давая мне время привыкнуть, то ли еще что-то, но по белоснежным дорожкам я гуляла в гордом одиночестве. Только Рорк летал надо мной где-то в синей вышине.
А потом из-за поворота показался… Зейд.
Акиф, нарры его дери!
Я так и вмерзла в песок, увидев его. Загар Зейда казался еще сильнее на фоне светлых штанов и длинной туники. При виде его внутри что-то оборвалось с тупой болью, и я попятилась.
— Рин, душа моя, что такое?
— Что такое? — тихо переспросила я. — Что такое? Серьезно?
Улыбка с лица Зейда исчезла, точно ее ветер сдул.
— Тебя кто-то обидел? — в голосе завибрировала ярость.
— Да, — горько ответила я. — Меня обидел правитель одной сильной, пусть и небольшой страны. Он пренебрег моими интересами, моими желаниями и запер в своем дворце. С сотнями женщин, которым дарит ласку.
Теперь на лицо Зейда точно набежала туча, хотя небо было синим-синим.
— Для правителя остальные женщины больше не имеют значения, Рин. Только одна женщина в его сердце и душе. Их соединил не только брак, но сама судьба.
Он подошел так близко, что сердце забилось как бешеное. Запах розового перца, корицы и мужчины коснулся меня, окутал мягко, но властно. Как и руки Зейда, что легли мне на плечи, слегка сжали.
— У тебя есть жена, — сообщила я, отгоняя воспоминания о проведенной вместе ночи, о его ласках. Они до сих пор ощущались на коже.
— И это ты.
— И Хаяла.
— Она — мой друг и хороший советник. Рин, ты — мое сердце.
Его руки скользнули вниз по моим плечам. Обожгли прикосновением сквозь тонкую ткань. И взгляд обжег.
Как же больно!
— Сердце не запирают в клетку, — сообщила я, глядя прямо в янтарные глаза.
— Женщина, к твоим услугам весь Игенборг. И ты его называешь клеткой?!
Да уж, вот и поговорили. Зейд дернул меня к себе так, что я буквально упала ему на грудь. Уперлась ладонями, ощутила, как стучит его сердце. Мое тоже хотело выпрыгнуть на волю.