Особое задание
Шрифт:
– Герр гауптман, в моем распоряжении две минуты. Передайте господину штурмбаннфюреру Курту Венцелю, что у вас был Гельмут. Гельмут, - повторил незнакомец. Говорил он на довольно правильном немецком языке.
– Нахожусь в партизанском отряде. Передайте также: в отряде готовится какая-то операция.
Какая - пока не знаю. Сообщу позже.
Незнакомец встал, оправив гимнастерку, и еще глубже надвинул фуражку на глаза.
– Если у вас нет документов, назовите пароль, - настаивал комендант.
– Мое имя Гельмут и есть пароль.
Комендант ничего не знал, но проявить неосведомленность не захотел.
Незнакомец сделал нетерпеливое движение.
– А теперь отпустите меня. Я смог отлучиться из отряда лишь на три часа. Мне нужно вернуться как можно скорей. Распорядитесь, чтоб меня не задержали.
Какого черта я пришел бы к вам по доброй воле.
– И неожиданный гость направился к дверям.
– Покажите ваши документы, - остановил его озадаченный комендант.
– Я настаиваю на этом.
– Гельмут обернулся и молча посмотрел на коменданта.
– Документы?
– удивился он.
– Вы хотите, чтобы я непременно носил при себе документы? Для чего?
Чтобы предъявить партизанам? Слушайте, герр гауптман, не валяйте дурака. Ведь гестапо не похвалит вас, если вы задержите его сотрудника.
Комендант усмехнулся.
– Вы отчаянный парень! А если я прикажу арестовать вас?
Комендант не знал, что ему делать. Что, если этот нахал действительно сотрудник гестапо? А если нет?
Потрескавшиеся губы Гельмута тронула улыбка.
– Уверен, что вы этого не сделаете. Я ж предупреждаю: гестапо вас не похвалит. Повторяю: если вы арестуете меня, вы сорвете важное дело.
Гауптман засмеялся.
– Я думаю, что вы сумасшедший. Да и наглец к тому же. Хорошо. Можете быть свободным. Но все равно из виду мы вас не выпустим. Сведения проверим.
Агент ли вы или только себя за него выдаете. Идите.- Он снял трубку полевого телефона и бросил в нее короткую фразу.
Через минуту на пороге появился унтер-офицер.
– Позаботьтесь о том, - сказал ему комендант, - чтобы этот человек без задержки миновал посты. Но и проследите, куда он пойдет.
В тот же вечер комендант отправился в город и лично доложил штурмбаннфюреру Венцелю о странном посетителе. Начальник полиции подтвердил, что агент под кличкой Гельмут действительно был заслан в русский тыл.
– Должно быть, он не пробрался через линию фронта и сейчас внедрился в какой-то партизанский отряд... А он, кстати, не сказал, к какому отряду ему удалось прибиться?
– Нет, он ничего не сказал, а все ссылался на гестапо.
Венцель решил не продолжать этого разговора, понимая, что от тупого служаки ничего больше не добьешься...
Через некоторое время Гельмут снова напомнил о себе.
В селе Воробьеве он забежал в избу полицейского и попросил его жену передать немцам, что партизанский отряд имени Чапаева собирается предпринять диверсию на железной дороге в районе Строгоновки.
Начальник полиции не знал, как ему отнестись к
Штурмбаннфюрер приказал усилить охрану участка железнодорожного полотна в этом районе. И мера оказалась не напрасной. Действительно, в назначенную ночь партизаны подошли к железной дороге, прямо к тому месту, где для них гестаповцы приготовили засаду. Но когда партизаны подошли уже совсем близко, прозвучал одиночный, по-видимому, случайный выстрел.
Трудно было определить даже, где стреляли.
Часовые, охранявшие мост, открыли по партизанам пальбу из пулеметов, но отряд мгновенно рассыпался и скрылся в лесу.
Вскоре Венцель, уже проникшись доверием к Гельмуту, через того же полицейского из села Воробьеве назначил встречу с таинственным агентом. Но тот не явился. И, как выяснилось позже, по вполне уважительным причинам: партизанский отряд перебазировался в это время в другой район.
После неудавшейся диверсии на железной дороге Гельмут снова появился в доме знакомого уже ему полицейского и предупредил, что партизаны собираются взорвать мост через реку Линь в ночь с 20 на 21 октября. И снова это же сообщение подтвердил другой агент непосредственно в гестапо. Но разгромить диверсионную группу не удалось и на сей раз. За неуклюжее руководство операцией Венцель понизил в должности командира карательного отряда.
Разъяренный неудачей, Венцель отправил несколько человек на передовую линию в штрафной батальон.
– Получить такие данные и провалить операцию, упустить партизан!
Штроп тоже был вне себя от злости, хотя в душе и радовался неудачам самонадеянного Венцеля.
На некоторое время следы Гельмута затерялись.
У Венцеля было превосходное настроение. Дело в том, что два дня назад он получил очередное звание.
Это событие с помпой отметили в офицерском ресторане. Собрались друзья и сослуживцы. Штроп, знавший о страсти начальника полиции к хорошим винам, женщинам и антикварным вещам, преподнес Венцелю великолепный обеденный сервиз с золотой окантовкой, извлеченный из богатых недр Пакетаукциона *, и дюжину красного "Дюбоне".
* Пакетаукцион - гитлеровская организация, которая занималась отправкой в Германию ценностей, награбленных на оккупированных территориях.
– Из того, что ты любишь, здесь нет только женщин, - заявил Штроп под общий смех собравшихся на вечеринку офицеров, - но этот товар ты достаешь успешней меня.
Венцель подозревал, что главный следователь гестапо, кичившийся своими аскетическими привычками, его недолюбливал. И считал это вполне естественным: уж очень разные люди были они со Штропом. Казалось, главного следователя не интересовало ничего, что выходило за рамки его служебных обязанностей. Даже в офицерском ресторане его видели чрезвычайно редко.