Особые отношения (Не покидай меня)
Шрифт:
Но я уже понимала, что он мне не перезвонит. У него имеется решение суда, действительное на две недели. Он уехал, не оставив номера телефона, отключив мобильный — автоответчик позволял ему фильтровать звонки, оставляя мои призывы без внимания. Все было продумано до мелочей.
Но зачем было увольняться? Ведь работа в «Кроникл» была в его жизни чем-то незыблемым и неизменным, он всегда говорил, что не смог бы существовать без своей газеты.
Я положила трубку. Потом снова подняла — и попыталась дозвониться Ча.
— Я не могу говорить, — заявила она на своем спотыкающемся английском.
— Почему? Что вам про меня сказали?
Неуверенная пауза. Потом:
— Мне сказали, что я больше у вас не работаю.
— Когда они все вывезли?
— Два дня назад. И еще они привели няню быть с ребенком.
Няню? Какую еще няню?
— Когда вы говорите «они», вы имеете в виду моего мужа и…
Новая неуверенная пауза.
— Расскажите мне, Ча.
— Я не знаю ее имя. Женщина.
— Может, ее зовут Декстер?
— Я не знаю ее имя.
— Сколько ей лет?
— Я не знаю.
— Как она выглядит?
— Я не знаю.
— Ча…
— Мне пора идти.
— Вы могли бы как-нибудь прийти утром, убраться. Мне очень нужна помощь…
— Мне сказали, что я больше у вас не работаю.
— Это я должна решать, а не они. А я хочу, чтобы вы продолжали здесь работать.
— Я не могу.
— Почему?
— Они мне заплатили…
— Заплатили? За что?
— Чтобы я больше у вас не работала.
— Но… я не понимаю…
— Они сказали, что я не должна с вами разговаривать…
— Ча, вы должны объяснить…
— Мне пора идти работать.
И она положила трубку. Я тут же набрала номер опять, и мне ответили, что номер находится вне зоны действия. Она отключила свой мобильный.
— Они мне заплатили…
— Заплатили? За что?
— Чтобы я больше у вас не работала.
— Но… я не понимаю…
Я ничего не понимала. Потому что все происходящее выходило за пределы понимания.
Кто-то позвонил в дверь. Я сбежала вниз. Но на пороге я увидела незнакомого щеголеватого блондина в черном костюме, темно-синей сорочке и шикарном галстуке с цветочным рисунком.
— Вы юрист? — спросила я.
Он смущенно улыбнулся, но взгляд оставался настороженным и подозрительным.
— Грэм Дрэббл из «Недвижимости Плейфэр», отделение в Патни. Приглашен произвести оценку дома.
— О чем вы говорите?
— Вы миссис Хоббс, так?
— Меня зовут Салли Гудчайлд.
— Да, меня проинструктировал мистер Хоббс…
— Мой муж. И в чем же состояли его «инструкции»?
— Продать ваш дом.
— Знаете, он мне ничего
Он продаетдом? Но он не может этого сделать, как такое возможно?
Часть меня хотела только одного: подняться наверх, броситься на кровать и впасть в истерику. Однако другой, более сильный голос сразу отмел столь неконструктивный подход и властно повторял: тебе нужен адвокат.
Вот только я понятия не имела, где в Лондоне берут адвокатов, и ничего не знала об английском законодательстве вообще и о решениях ех parteв частности. Год провела в этом городе и даже не завела ни одного друга. Не считая Маргарет. Но она тоже была янки. А теперь и вовсе уехала домой, в Штаты, вместе со своим мужем-юристом..
Маргарет.
Не раздумывая, я набрала ее номер в Нью-Йорке. Ждать пришлось долго. Наконец Маргарет взяла трубку — голос у нее был хриплый и сонный.
— О, господи, — сказала я, — я тебя разбудила.
— Ничего… — она зевнула, — все в порядке…
— Слушай, я тебе перезвоню…
— Салли? — Она наконец меня узнала.
— Прости, я позвоню позже…
— Что стряслось?
— Я не хотела беспокоить тебя так рано.
— Что стряслось?
Я рассказала ей все, изо всех стараясь не разреветься.
Когда я закончила, она какое-то время потрясенно молчала.
— Это бред какой-то.
— Если бы так.
— Но… перед твоим отъездом в Штаты он даже не намекнул тебе, что замышляет делать что-то подобное?
— Ни слова. А пока я лежала в больнице, он так поддерживал меня.
— А эта женщина…
— Понятия не имею, кто она такая. Знаю только, что живет в огромном доме на фешенебельной улице против парка Баттерси, что у нее есть имение за городом, куда она сейчас и отправилась с моим мужем и ребенком.
— Не мог же он вот так, за здорово живешь, похитить твоего ребенка.
— Ну, у него ведь есть судебное решение…
— Но какой в этом смысл?
— Об этом я не могу у него спросить, поскольку он лег на дно и затаился. Но этот мерзавец еще и пытается продать наш дом, в котором я, кстати, продолжаю жить.
— Но дом ведь записан на вас обоих, разве нет?
— Конечно, он записан на нас обоих. Но поскольку я без понятия, как тут все это устроено, как работают законы…
— Александр сейчас по делам в Чикаго. Я подожду час, дам ему проснуться, а потом позвоню и попробую выбить из него имя надежного лондонского адвоката. А ты пока держись, не раскисай там.
Маргарет перезвонила через два часа:
— Во-первых, Александр просто в ужасе от всего происходящего, но он уверен… уверен… что тебе удастся как-то с ним договориться…