Особые отношения (Не покидай меня)
Шрифт:
Меня охватил ужас.
После слушания ex parte (судья мистер Томсон)…
С чего вдруг ему понадобилось слушание? Какие показания он давал? Что такого я сделала, чем заслужила?..
Я снова взяла трубку и вызвала такси. Через пять минут машина была подана. Я назвала адрес: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42.
Мы сразу попали в пробку. Час пик. Оказалось, что таксист только недавно приехал в Англию, путался в автомобильном атласе лондонских улиц, а его потрепанному «вольво» не помешала бы пара новых амортизаторов. Однако он был
— Вы только не волнуйтесь, — повторял он. — Я вас доставлю куда надо.
Но нам потребовался почти час, чтобы преодолеть две мили до Альберт-Бридж-роуд. Я вышла из машины, поднялась по ступенькам и оказалась у дверей внушительного четырехэтажного дома в викторианском стиле. Увидев медный дверной молоток, я начала бешено колотить им в дверь, оповещая о своем приходе. Спустя минуту мне открыла миниатюрная смуглая женщина с усталыми глазами.
— Вам что? — настороженно спросила она с заметным латиноамериканским акцентом.
Я заглянула ей через плечо в вестибюль. Минимализм. Лоск. Видна работа профессионального дизайнера. Очень дорого.
— Кто здесь живет?
— Мисс Декстер.
— А еще кто?
— У нее есть друг.
— Как его зовут?
— Мистер Тони.
— А у мистера Тони есть маленький мальчик?
— Чудесныймаленький мальчик. — Она даже улыбнулась.
— А где они сейчас?
— Уехали.
— Куда?
— За город.
— Точнее.
— Я не знаю. У мисс Декстер есть имение за городом.
— Можете дать мне номер телефона, адрес?
— Не могу…
Она попыталась захлопнуть дверь. Я подставила ногу, чтобы ей помешать:
— Я мать этого мальчика. Мне только нужно знать…
— Не могу, — ответила она.
— Прошу вас, помогите мне.
— Уходите.
— Только номер телефона. Я…
На языке вертелось «я в отчаянии», но я не сумела выговорить эти слова: от волнения вдруг перехватило горло. Экономка смотрела на меня в испуге.
— Пожалуйста, — шепнула я.
Нервно оглянувшись, как будто кто-то мог нас увидеть, она сказала:
— Они поехали к нему на работу.
— Когда?
— Полчаса назад. Им нужно было заехать туда перед тем, как отправляться за город.
Я пожала ей запястье:
— Спасибо.
И поскорей вернулась к такси:
— Сможете вы сейчас отвезти меня в Уоппинг?
По дороге я лихорадочно переваривала крохи добытой информации. Женщина по фамилии Декстер. У нее явно водятся деньги — мало фешенебельного особняка на Альберт-Бридж-роуд, так еще и загородный дом. А то, что мой муж здесь фигурирует как мистер Тони, означает…
Что? Что он свой человек в этом доме еще с…?
После слушания ex parte (судья мистер Томсон)…
Достав телефон, я хотела еще раз попробовать дозвониться Тони. Но передумала, решив, что, если он поймет,
Что он делает? Что?
Советую нанять адвоката, красавица. Они знают, что в таких случаях делать.
Но я не знала в Лондоне ни одного юриста. Собственно, я здесь вообще никого не знала. Ни одного человека, к кому бы можно было обратиться, посоветоваться, рассказать…
Нет, все это было чересчур нелепо, абсурдно. Наверное, это просто глупый розыгрыш, шутка, зашедшая слишком далеко, чудовищное недоразумение…
А ведь он так ласково говорил со мной, когда я была в Бостоне. А еще раньше, с каким неподдельным сочувствием он вел себя, когда бывший муж Сэнди сорвался со скалы. Поезжай, родная, поезжай… вот тебе и билет получше, чтобы было удобно в полете. Потому что, пока тебя не будет…
Прекрати, прекрати это— ведешь себя как чокнутая с манией преследования.
Мы тем временем оказались у въезда в Уоппинг. Я заплатила тридцать фунтов таксисту и подошла к проходной, которую Тони всегда именовал «Чекпойнт Чарли» [33] . Но вместо агента Штази в будке для посетителей я увидела охранника в форме.
— Чем могу помочь?
— Я приехала повидать мужа, — сказала я.
— В какой газете он работает?
— В «Кроникл». Тони Хоббс — заведующий отделом внешней политики.
— Как же, знаю такого. Так вы его хозяюшка?
33
«Чекпойнт Чарли» — контрольно-пропускной пункт в Берлине, возникший после Второй мировой воины и раздела Германии на оккупационные зоны на границе между американским и советским секторами.
Я кивнула Охранник предложил мне сесть, пока он набирает номер. Он заговорил, объяснил, кто я такая, потом выслушал, что говорили на том конце, поминутно бросая на меня опасливые взгляды, как будто от меня можно было ждать каверзы. Положив трубку, он повернулся ко мне:
— К вам сейчас выйдут.
— Кто? — спросила я, поднимаясь. — Вы не с мужем моим говорили?
— Вам сейчас объяснят…
— Чтообъяснят?
— Она скоро придет, — сказал охранник.
— Кто она?
Я повысила голос и, кажется, несколько встревожила охранника. Он хотел что-то сказать, но промолчал, отвернулся и углубился в какие-то бумаги.
А я села на пластмассовый стул и крепко обхватила себя руками. Через минуту-другую вошла Джудит Крэндолл. Это была секретарша Тони — пятидесятилетняя женщина, которая пришла в отдел внешней политики лет тридцать назад и с тех пор работала там. «Она приговорена к «Кроникл» пожизненно», — говаривал Тони (он и сам был такой). Джудит знала все обо всех, была закоренелой курильщицей, дымившей как паровоз, вот и сейчас тоже в руках у нее была зажженная сигарета. Она подошла ко мне с мрачным, напряженным лицом: