Особый порядок
Шрифт:
В доме у Андрея Ивановича установилась тишина: все обитатели его, кроме самого Карлина, вышли в город. В праздничные дни в городе особенно красиво, оживлённо, весело. А сегодня тем более – такой день! такой праздник!
Был уже полдень, когда в дом вошла Анастасия Алексеевна. Увидев её, Андрей Иванович немало удивился. Он подошёл к ней.
– Добрый день! – сказала она. – Я вижу, вы дома один?
– Один, все в город вышли.
– А вы отчего не пошли?
– Хотелось остаться
– И я не дала вам такой возможности.
– Ну, ничего страшного, – улыбнулся Андрей Иванович. – Наверное, так к лучшему.
– Что именно к лучшему?
– А что, если и мы выйдем в город?
– Вдвоём?!
– Ну да, прогуляемся. Вон какой день чудесный.
– Прекрасно!
– Вот и я так думаю. Во время прогулки мы и побеседуем. Ведь вы хотели со мной о чём-то поговорить? Не правда ли?
– Правда, – призналась она и спросила: – А откуда вы знаете?
– Знаю я, знаю. Подождите, пожалуйста, я быстро.
Андрей Иванович ушёл в свою комнату, где быстро переоделся в выходной костюм, который приобрёл после увольнения со службы, но ни разу его ещё не надевал. Переодевшись, он вышел из комнаты.
– Что с вами, Анастасия Алексеевна? – спросил Карлин.
Она не ответила, она на какое-то время осталась поражённой. Перед нею теперь стоял совершенно другой человек. Чёрный элегантный костюм – пиджак без лацканов, первые две верхние пуговицы не застёгнуты, отчего верхние уголки полочек пиджака были отогнутыми. Чистая белая рубашка. Красный галстук. Чёрный, белый, красный – вот гамма трёх цветов, что возбуждённо-очаровательно действует на зрение. Новый наряд и цвет не могли не придать Андрею Ивановичу статности и даже молодости, что так поразило Анастасию Алексеевну.
– Какой кавалер! – еле внятно прошептала она.
– Вы что-то сказали?
– Как хорошо сидит на вас этот костюм!
– Спасибо за комплимент.
– Это правда так, – настаивала она. – Только вот я…
Андрей Иванович сразу сообразил, что хотела она сказать, и опередил её:
– Вы и так прекрасно выглядите.
Но она явно выказывала своё недовольство, так как и ей самой теперь хотелось показать себя, и у неё было что надеть, чем поразить, удивить.
– Ну хорошо, мы сейчас к вам зайдём, – решил он успокоить её. – Не расстраивайтесь вы так.
Она улыбнулась. Они вышли из дома. Прошлись по улице; вошли в дом, в котором Карлин уже бывал несколько раз. Андрей Иванович, по обыкновению, прошёл сразу вперёд, в зал. Пошли минуты ожидания, казавшиеся долгими. Наконец Анастасия Алексеевна вышла из своей комнаты. Около минуты Андрей Иванович не мог сладить с собой и произнести хоть слово. Он глядел на неё как на преобразившееся вдруг диво, а дивиться было чему. Строгий тёмно-красный костюм превратил вдруг её, простую женщину, в очаровательную особу. Она стала выше в чёрных классических туфлях с высокими каблуками, стройнее и моложе. Волосы каким-то образом стали волнистыми. Бледно-красные
– Как вы преобразились! – удивился Андрей Иванович.
– Я его только сегодня первый раз надела, – радуясь, робко признавалась она. – Конечно, не считая того, когда примеряла.
– И зря.
Анастасия Алексеевна на него вопросительно взглянула.
– Зря вы его раньше не надевали.
– Случай не представлялся.
– Значит, вот он – случай.
– Пойдёмте, Андрей Иванович.
– Пойдёмте.
Они вышли на улицу.
– Можно, Андрей Иванович, я вас возьму под руку? – умоляюще попросила она, когда они шли по улице.
– Разумеется.
Он подставил ей свою руку, и она взяла его под локоть.
– Хочу сделать вам комплимент.
– Какой? – вспыхнула Анастасия Алексеевна.
– Вам удивительно идёт этот цвет.
– Благодарю вас, – почти прошептала она.
– Не стоит меня благодарить. Я тут ни при чём: не я же вас сотворил такой.
– Да, творит нас сам Господь, и творит каждого для кого-то…
– Это намёк? – улыбнулся Карлин и посмотрел на Анастасию Алексеевну.
Лицо её вдруг покрылось стыдом и смущением. Он улыбнулся.
– Но вы правильно заметили, – продолжил Карлин. – И всё же, что этим хотите сказать?
– Сказать?! – удивилась она. – Я уже сказала то, что хотела.
– Правда?
– Хватит вам, Андрей Иванович, иронизировать.
– Хорошо. Но тогда о чём нам говорить?.. Ах да, вспомнил: у вас есть что мне сказать.
– Да, есть…
– И подозреваю, о сыне говорить станете?
– От вас ничего нельзя скрыть, Андрей Иванович.
Вы всё знаете наперёд.
– Далеко не всё. Я только предполагаю. Предположения делаю на основе обстоятельств.
– Тогда какие у меня обстоятельства?
– Это у сына вашего обстоятельства. Вам не о ком беспокоиться, как только о нём.
Анастасия Алексеевна взглянула ему прямо в глаза и заявила:
– Ну и логика у вас.
– Какая здесь логика, – быстро возразил он и, выждав паузу, спросил: – Так что в нём вас беспокоит?
– Он сильно изменился.
– Разумеется, мало ли нас таких. Все мы меняемся.
– И ничего было бы, когда б не… В общем, он думает о чём-то ужасном. Это я чувствую.
– Вот это теперь интересно, – задумался Андрей Иванович. – Любопытно знать бы то ужасное.
– Как и я хотела бы знать, – сказала она, испытывая сомнение и ужас одновременно.
– Не беспокойтесь так, Анастасия Алексеевна. Есть большая разница между тем, что думается, и тем, что замышляется.
– А если что-нибудь сотворит?
– Вы полагаете, что с собой?
– Не пугайте, пожалуйста, меня.
– Нет, он с собой ничего не сделает.
– Откуда вы знаете?
– Он не из такого типа людей, чтобы что-нибудь делать с собой, скорее… – Андрей Иванович не договорил. – Утешили вы меня. Но что мне делать?