Особый склад ума

Катценбах Джон

Когда пройдете еще полмили, дорога пойдет в гору, но зато вы будете вознаграждены за ваше упорство. С возвышения, до которого останется всего пара сотен ярдов, откроется потрясающий вид. Кстати, ваш сын Джеффри также найдет его исключительно захватывающим.

Искренне ваш,

Роберт Мартин,

специальный агент Службы безопасности штата.

Письмо было напечатано, подпись под ним тоже.

Диана изучила эти указания и подумала, что утренняя прогулка ей не помешала бы. Отчего бы не воспользоваться возможностью пройтись? Однако ее удивило, что написанное в письме скорее похоже на инструкцию

или даже на приказ, нежели на совет.

С чем был связан такой приказной тон, она никак не могла взять в толк. К тому же ее смущало последнее предложение, в котором говорилось о ее сыне. Она попыталась представить себе, какой вид мог открыться ей с близлежащей возвышенности, которым бы мог заинтересоваться Джеффри. Однако это был вопрос, ответ на который она так и не смогла найти.

Она внимательно перечитала письмо еще раз, потом взглянула на телефон и подумала, не связаться ли ей с агентом Мартином и не спросить ли у него напрямую, что он имел в виду. Она снова напомнила себе, почему приехала в Пятьдесят первый штат и кто здесь находится еще.

Диана вернулась на кухню и поставила кофейную чашку в мойку. Потом, не испытывая никаких колебаний, она подошла к кухонному шкафчику, в котором Сьюзен спрятала свой револьвер. Диана вынула его оттуда и, убедившись, что он заряжен, пошла искать свои уличные туфли, в которых обычно ходила на прогулки.

Прошло около двух лет с тех пор, когда Сьюзен могла прикоснуться к брату, поцеловать его или пожать ему руку. Разумеется, она говорила с ним и даже виделась — когда они разговаривали по видеосвязи, и потому вроде бы не чувствовала разлуки, но лишь до того момента, когда небольшой самолет местной авиалинии не пошел на снижение, выпуская шасси и закрылки, и Сьюзен вдруг поняла, что сейчас он встретит их в аэропорту и, наверное, уже ждет их там.

Сьюзен прикрыла глаза.

Она пыталась вспомнить, какие обстоятельства стали причиной того, что они с братом так отдалились друг от друга, но ей это никак не удавалось. Между ними никогда не было ссор или споров, они даже ни разу не повышали друг на друга голоса. Не доводили друг друга до слез. Не было вообще ничего, что могло бы развести их в разные стороны. Но был длительный коварный процесс, в ходе которого между ними, кирпичик за кирпичиком, выросла стена, и кирпичами в ней стали сомнения, а скрепляющим их раствором — одиночество. Когда она попыталась проанализировать свои чувства, ей не удалось прийти ни к чему определенному, кроме спорного предположения, будто отчуждение вызвано тем, что он бросил ее одну на произвол судьбы, да еще на руках с больной матерью.

Когда самолетик, на котором она летела, коснулся колесами взлетно-посадочной полосы, Сьюзен пришла к выводу: то, что произойдет в следующие несколько дней, никак не коснется ее отношений с братом, а потому она решила как бы положить свои чувства к нему на дальнюю полку, полагая, что там с ними ничего не случится и она сможет вернуться к ним потом, когда все закончится. Для женщины, способной распознавать тончайшие каверзы самых изощренных головоломок, это было поразительно недальновидное умозаключение.

Джеффри поджидал ее у трапа. Его сопровождал долговязый парень из числа техасских рейнджеров,[95] имеющий несколько карикатурный вид. На нем были зеркальные солнцезащитные очки, широкополая ковбойская шляпа и затейливо украшенные остроносые ботинки. На плече у него висел автомат, а в углу рта торчала незажженная сигарета.

Джеффри и Сьюзен обнялись. Затем, все

еще держась за руки, окинули друг друга оценивающими взглядами.

— Ты изменился, — заметила Сьюзен. — Седые волосы появились?

— Ни одного, — ответил Джеффри и улыбнулся. — Ну а ты? Сбросила вес?

Теперь пришел черед улыбнуться его сестре.

— Ни единого фунта, увы и ах.

— Значит, набрала?

— Слава богу, ни фунта, — ответила Сьюзен.

Он выпустил ее ладони из своих и сказал:

— Нужно идти. У нас совсем мало времени, если мы хотим вернуться сегодня же.

Рейнджер жестом показал в сторону выхода.

Как бы отвечая на ее не высказанный вслух вопрос, Джеффри произнес:

— В свое время мне довелось оказать кое-какие услуги властям этого штата. Так что теперь они заботятся о моей безопасности и помогают передвигаться с максимально возможной скоростью.

Сьюзен взглянула на автомат их сопровождающего:

— Это ведь, если я не ошибаюсь, «инграм»? Рожок на двадцать два патрона сорок пятого калибра. При стрельбе очередями магазин опорожняется менее чем за две секунды. Правильно?

— Да, мэм, — подтвердил ошарашенный рейнджер.

— Лично я предпочитаю «узи», — продолжила она.

— «Узи» порой дает осечку, мэм.

— Только не у меня, — ответила она и тут же задала вопрос: — А почему сигарета у вас не зажжена?

— Разве мэм не знает, что курение вредит здоровью?

Сьюзен рассмеялась и хлопнула Джеффри по плечу.

— А у этого рейнджера есть чувство юмора! — воскликнула она и прибавила: — Ну ладно, поехали.

Они уселись в полицейскую автомашину и уже через несколько минут мчались по ровным пыльным пространствам Южного Техаса со скоростью более ста миль в час.

Сперва Сьюзен смотрела в окно, наблюдая, как мир стремительно проносится мимо них, а потом обернулась к брату:

— Кто этот человек, которого мы собираемся навестить?

— Его зовут Харт. На совести этого парня восемнадцать загубленных человеческих жизней. И это лишь те убийства, которые, как мне удалось доказать, вне всяких сомнений, являются делом его рук. Возможно, он совершил и другие подобные преступления, о которых я ничего не знаю и о которых этот маньяк не потрудился никому сообщить. А может, он о них просто забыл. Я помогал его арестовать. Когда мы к нему нагрянули, он как раз был занят тем, что потрошил очередную жертву, и к нашему вторжению отнесся не слишком-то благосклонно. Ему удалось сильно распороть мою ногу здоровенным охотничьим ножом, перед тем как он сам потерял сознание от потери крови. Один из детективов перед смертью все-таки успел вогнать в него пару пуль в тефлоновой оболочке. У него были скоростные патроны девятимиллиметрового калибра. Мне всегда казалось, что они способны остановить даже бегущего на тебя носорога, но выяснилось, что это не совсем так. Как бы то ни было, парнем своевременно занялась бригада реаниматологов, он выжил и его благополучно поместили в камеру смертников.

— Ему недолго осталось, профессор, — вмешался в их разговор рейнджер. — Уже послезавтра наш губернатор собирается подписать несколько смертных приговоров, и из Остина[96] дошел слух, будто старина Харт идет в этом хитпараде под первым номером. Ему не помогли его сраные крючкотворы… прошу прощения, мэм. Хотя у него еще останется последняя попытка.

— Однако Техас, как и многие другие штаты, старается рассматривать апелляции на смертные приговоры в ускоренном порядке, — пояснил Джеффри сестре.