Останется с тобою навсегда
Шрифт:
– "Ольха"!
– Продуваю телефонную трубку: это позывной командира иптаповского полка.
Отвечают:
– У аппарата начштаба.
– Я Первый. Где хозяин?
– Ихним коробкам ребра пересчитывает.
– Появились?
– Три штуки. Одна горит.
– А те?
– С опушки, как из подворотни, фугасными поплевывают.
– Чтобы ни на метр к нам!
– Принято.
С наветренной стороны ползут клубы дыма, через щели вползают в НП, становится душно.
Ашот
– Генерал Валович.
Микрофон у меня в руках.
– Слушаю, товарищ Четвертый.
– Началось?
– Шесть минут назад.
– Будет туго - бей в колокол. С воздуха подсобим. И держись!..
Рыбаков и Шалагинов ждут своего часа. Тщательно вытирает лоб замполит, спиной упершись в стену, с которой после близкого взрыва осыпается земля. А у комбата азартная жадность к драке, но выдержка - позавидуешь. Стреляный.
Вокруг НП едко дымящиеся воронки. Близкие отсветы - в лесу что-то разгорается. Снаряды с воем пролетают над нами и с треском рвутся.
Огневая стена не движется до поры до времени. Неожиданно правый ее фланг стал загибаться, вытягиваясь в сторону 95,6.
– Астахова!
– кричу в трубку.
– Астахова! Оглохли, что ли?
– Я у телефона, товарищ Первый, - прохрипел майор.
– Немцы в ста метрах от КП. Ввожу резерв...
– Держись!
– Поворачиваюсь к связисту: - Соединяй с Черновым.
Паренек, передергивая худыми лопатками, неистово вращает ручку полевого телефона.
– Обрыв?
– нетерпеливо спрашиваю я.
Связист бледнеет.
Напротив меня у рации возится Ашот. Пилотка сбита набок. Докладывает:
– Чернов на радио.
– Два хозяйства срочно двигай на кордон. С шумом двигай, сейчас же.
– Принято.
Секунд через тридцать - сорок ожила лесная опушка от НП до самого болотца. Теперь бой шел от правого до левого фланга, втянув в себя почти все силы полка. И Шалагинов в эту минуту не сдержался:
– Разрешите напролом! Зачем к Пруту? Я отсюда достану кордон.
– Замолчи!
Три часа утра. На горизонте едва заметна предрассветная полоска. Неожиданно бой стал перемещаться правее отметки 95,6. Прорвались?
Сжимая телефонную трубку, кричу:
– Астахов! Астахов!
Тишина.
– Астахов!
Отвечают издалека, голос незнакомый.
– Майор Астахов убит на КП, докладывает адъютант батальона.
– Принимай на себя командование!
– Нам помощь нужна - срочная. Их тут прорва. Лезут, лезут...
– Без паники, сейчас будет поддержка!
– Положил трубку.
– Ашот, бери разведчиков и немедленно восстанови положение!
Он здоровой рукой сжал автомат и выскочил из НП.
Далеко-далеко, на участках генерала Епифанова, начали
Выбегаю из НП. Перегретый воздух стискивает виски. Вслушиваюсь. Бой идет по всему фронту, острием своим максимально приблизившись к отметке 95,6. Прошло минут пять, не больше, и там, над самым пиком, перестук автоматов - это Ашот. И едва слышимое "ура"...
Чернов наступал: ярко-зеленые вспышки медленно двигались в направлении кордона. Молодец!
Танки! Сейчас важнее всего они - чтобы и снарядами и гулом моторов... И всю артиллерию - в самую середку кордона фугасными, шрапнелью.
Я бросился к радисту:
– Связывай, быстро, с артиллеристами!
– Они у приемника.
– Радист уступил мне место у аппарата.
– Все стволы - на кордон!
– приказываю я.
– Жарим беглым!
– Молодцы!
Посылаю в просыпающееся небо две красные ракеты. Их брызги алыми серьгами падают на кордон.
Кто-то каской по моей голове - бах!
– Ошалел, что ли!
– крикнул на Касима, он не отставал от меня ни на шаг.
– Башка хранить хочу!
Рядом шмякнулась мина - упали вдвоем в обнимку. Пучок металла резанул над нашими головами воздух и впился в ствол мощного дуба.
Запахло огуречным рассолом.
– Тан-ки-сты-ы!
Стою будто босой на раскаленной плите. Лишь бы не заорать!..
И вот наконец-то доносится танковый грохот. Слышу, как рвутся прямо над кордоном бризантные снаряды. Спасибо, танкист, не подвел!
Зовут на НП, к армейской рации.
Генерал Валович, услышав мой голос, накинулся:
– Почему покинул НП?
– Прошу помощи с неба. Дайте штурмовую!
– Замечай время. Сейчас три часа двадцать две минуты. В три пятьдесят будут. Цель?
– Прямо на кордон. Мы южнее на километр.
– Держись... Жди, обозначь себя сигналами.
Сел, устало закурил, затянулся - закружилась голова. Швырнул папироску и встретился глазами с замполитом. Он был в прежнем положении - тревожно ожидающего. А Шалагинов даже вроде бы осунулся от нетерпения. Но молчит.
– Ну, капитан, время. Роту Платонова оставьте на месте, а остальных всех гамузом - на машины, на машины.
– Есть!
Шалагинов не вышел, а вылетел из НП. Уже на площадочке раздавался его зычный голос:
– Командиры рот, ко мне!
– Леонид Сергеевич, давай! Вам на дорогу всего пятнадцать минут. И оттуда, с места, жду открытым текстом и чтобы твой голос: "Константин, мы на месте".
– Я обнял его и оттолкнул от себя.
На НП появился Платонов.
– Андрей, бегом с ротой к высоте девяносто пять и шесть десятых. Замри в укромном местечке. Как только пробомбят наши - на кордон, в атаку!