Останкино. Зона проклятых
Шрифт:
Лукашин и Белинин коротко кивнули.
— И вот еще что, господа офицеры, — вкрадчиво сказал Еременко, глянув на часы. — Я сейчас констатирую факт, а обсуждать его мы не будем. Сейчас 15.50. Пропавших нет.
ПОВЕСТВОВАНИЕ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ
Не прошло и получаса, как вокруг джипа «Чероки», припаркованного рядом с АЗС «Югранефть» на улице Новомосковская, образовалась толчея. Криминалисты с Петровки во главе с Максимом Старостиным, старинным приятелем Васютина, сантиметр за сантиметром обследовали машину. Следователь из местного
Чуть позже приехал и Федя Малаев. Да не один. С ним был тщедушный лопоухий паренек с большими голубыми глазами навыкате и тонкими нервными пальцами. Несуразно одетый, он имел отсутствующий вид, который красноречиво говорил о том, что в этом мире юноша присутствует лишь отчасти.
Подойдя к Васютину, Федя просто молча обнял его.
— Кирилл, помни. В любой момент все, что тебе нужно, без всяких условий.
— А как же наша конспирация? — равнодушно спросил подполковник, серый, как лист упаковочной бумаги.
— Теперь она, к сожалению, ни к чему… Раз ты потерпевший.
— Федя, а это твой локатор?
— Это не локатор, это телескоп. Помнишь дело Маши Коломиной?
— Да, — рассеянно ответил Кирилл. — Это он?
— Именно. Но сейчас он бесполезен. Такая куча народу вокруг… Он будет здесь завтра. Сделает все, что сможет. А вот джип, наверное, сможет посмотреть. Кирюш, надо бы народ от машины отогнать.
Спустя минуту лопоухий парнишка уже ходил вокруг джипа. Пассов руками не делал, в транс не впадал. Просто ходил.
— Ну, что? — несмело спросил Васютин, когда тот закончил.
— Я могу гарантировать, что насильственных действий ни у машины, ни в машине не совершалось. В последние полгода — точно. Есть след двух человек. Один спокойный, а другой… — задумчиво сощурился экстрасенс. — Другой очень импульсивный, нестабильный, яркий, активный. Либо взрослый в неуравновешенном состоянии. Возможно, под наркотиками. Стимуляторы или конопля. Хотя и алкоголь на некоторых так действует… Либо это след ребенка.
— А еще что?
— С вероятностью процентов восемьдесят скажу, что резкой смены психического состояния у тех, кто сидел в этой машине, сегодня не было. Они не пугались, не приходили в восторг, не злились. Всё.
Отведя Федю в сторонку, Васютин спросил:
— Федь, а в целом есть что-нибудь?
— В районе двенадцатого дома по Аргуновской улице что-то происходит, — еле слышно, одними губами сказал Малаев.
— Что?
— Пока не ясно. Как узнаю, сразу скажу.
— Спасибо, Федя! Я твой должник.
Он хотел сказать ему еще что-то, но Макс Старостин жестом позвал его:
— Кирюха, дружище. Поехали к тебе, нужны отпечатки семьи. Следов борьбы нет, «пальчиков» много.
Согласно кивнув, Васютин увидел следователя из местного ОВД Борю
— Кирилл Андреевич! — начал он. — Есть кое-что.
— Что? Что там такое?
— В нескольких метрах от того места, где стоит джип, с утра была импровизированная палатка с маслом, тосолом и омывателем. Пару часов назад они снялись. Скорее всего поехали на другую точку, а может, и водку пить. В машине бак омывателя пустой.
— Боря, постой. Сегодня был дождь. Они заехали за омывателем?
— Точно так все и было. Палатка эта здесь часто стоит. Сейчас выясняем, кто владелец и кто сегодня работал. Возможно, он видел вашу жену. Омыватель мы, правда, в машине не нашли.
Выдержав некоторую паузу, Васютин доверительно наклонился к начинающему следователю:
— Борь, как ты думаешь, смогу я с этим продавцом поговорить раньше, чем он к вам в отдел попадет?
— Я думаю, что это вполне реально.
— Вот спасибо. Буду должен. Записывай мой номер. Как владельца установите, набери мне, лады? Я сам его найду.
Белинин кивнул, записывая телефон.
— Боря, спасибо, молодчина. Будет из тебя толк, — сказал Кирилл, изо всех сил стараясь не сорваться в панику.
Боря зарделся, смакуя похвалу. Он знал, что этот отставной подполковник — один из лучших частных сыщиков страны. И тоже хотел достичь подобного уровня. Ради такого знакомства он бы, не задумываясь, грохнул этого продавца тосола. А тут всего-то-навсего…
ПОВЕСТВОВАНИЕ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ
Рустам Ильясов, 1970 года рождения, дважды судимый за грабежи, варил на ужин три дешевые сосиски. Дело было в тесной кухне однокомнатной квартиры, втиснутой в одну из бесчисленных хрущовок Северного Медведкова. До начала матча между «Спартаком» и «Аланией» оставались считаные минуты. Рваный засаленный халат напоминал гражданину Ильясову о далеком доме, которого он больше никогда не увидит, ведь страх перед местью кровников был куда сильнее, чем тоска по родине.
В тот момент, когда он уже собрался вынимать раздувшиеся сосиски из бурлящей кастрюли, его съемное столичное жилье огласило мерзкое дребезжание дверного звонка. Ругнувшись, Рустам снял незамысловатый ужин с плиты. Звонок продолжал надрываться.
— Кто там? — спросил Рустам, подойдя к двери.
— Ты что, гнида чернозадая, делаешь, а?! Ты ж мне всю ванну залил, козел! — надрывался за дверью сипатый мужской голос. — Открывай, пока я милицию не вызвал!
— Э, слышь, ти, урод! — свирепо заорал в ответ Ильясов, рывком открывая дверь.
Но скандального старика соседа за ней не оказалось. Вместо него в квартиру ворвался тяжелый и точный пинок, попавший Рустаму прямо в пах. Рухнув на пол, он стал судорожно извиваться, силясь сделать вдох. Чья-то сильная рука схватила его за ухо и, ловко заломив руку, потащила в глубь квартиры. Через несколько секунд он сидел на стуле, прикованный к нему наручниками, а нежданный гость предусмотрительно закрывал дверь на замок. Вернувшись из прихожей, крепко сбитый, хорошо одетый славянин уселся перед ним на диван.