Останкино. Зона проклятых
Шрифт:
Он бродил по периметру супермаркета чуть меньше часа. За это время Васютин обнаружил лишь стерильно чистый сортир. Пристально исследовав его, он наткнулся на очередное небольшое открытие. Но не сразу. Поначалу кафель, раковины, три писсуара и четыре кабинки с унитазами выглядели совершенно банально. Он смыл воду в одном из них, открыл кран, опасливо подставив ладонь под струю. Ровным счетом ничего необычного. И вдруг внезапно его осенило. Он стал внимательно разглядывать сантехнику и вскоре понял, что на ней нет абсолютно никаких упоминаний производителя. Сантехника была совершенно чистой, без каких-либо надписей или
— Мелочь вроде, — произнес он. — Но мелочь эта очень значительная. У нас там такого не бывает.
Еще раз осмотрев туалет, Васютин вышел из него и осторожно продолжил свой путь.
Обшарив всю открытую площадку у входа в торговый зал, Кирилл не обнаружил ровным счетом ничего примечательного. Никаких следов пребывания людей. Не видел он и выхода или какого-нибудь указателя к нему.
Прежде чем идти в зал с секциями, Васютин решил взять паузу, чтобы окончательно взять себя в руки и тщательно все обдумать. Мысль о том, что он находится здесь один, сильно пугала его. Он не желал рассматривать ее, даже как гипотетическую. «Нет, не может быть, чтоб один. Это конечно же не магазин, а лишь видимость магазина. Но кто-то здесь есть, кроме меня, это точно. Если и не все пропавшие в Останкине, то хотя бы некоторые из них. Боже, умоляю, Женя с Олей должны быть именно здесь!»
Даже призрачная возможность того, что вся эта территория пуста, уничтожала его.
Его путь лежал в зал с секциями, который занимал большую часть магазина. Казалось бы, он уже давно должен был отправиться туда. Но странное предчувствие останавливало Кирилла. Он прислушивался к себе, пытаясь разгадать ребус, который подкинула ему собственная интуиция. Крепко подумав, наткнулся на сплошные абстракции, а потому плюнул на эти попытки и направился в торговый зал.
Вход в него представлял собой узкий коридорчик между двумя огромными пластиковыми стенами цвета лазури, в конце которого были видны две железные дверцы, точь-в-точь как в обычном супермаркете. «И здесь никаких надписей. А ведь в таком магазине в Москве все утыкано рекламой, — думал Васютин, в нерешительности притормозив у входа. — Или хозяин заведения ничего не знает о двигателе торговли, или… Да ему плевать на этот двигатель. Ведь он здесь не торгует».
Мерзкий холодок зародился где-то в груди и мелкой рябью разбежался по всему телу. «Не торгует. А что тогда делает?» Медленно, с чувством перекрестившись, Кирилл двинулся ко входу. Дверки послушно разошлись от легкого толчка, и Васютин сделал широкий шаг, внутренне сжавшись и приготовившись увидеть все что угодно.
Он огляделся. Все пространство было разделено на две секции большими синими табличками, прикрепленными к потолку тонкими стальными тросиками. Объемными белыми буквами на них было написано «Продукты» и «Бытовые товары». Следом тянулись бескрайние стеллажи со множеством полок. Над ними висела все та же глухая тишина. Снова перекрестившись, Кирилл вынул из заплечной кобуры ТТ, передернул затвор и направился в продуктовую секцию. Он не верил, что пистолет сможет спасти его от угрозы, которую таил пустой магазин, но так ему было спокойнее.
Медленно, словно тщательно взвешивая каждый свой шаг, Кирилл двинулся между огромными холодильниками, освещенными изнутри голубоватым светом неоновых ламп. «И здесь тоже никакой рекламы», — вскользь отметил он, продвинувшись на пару метров.
— Так-так-так, — прошептал, протягивая руку к холодильнику. — Прохладно… А звука-то нет.
Присев, он наклонился к агрегату и снова прислушался. Тишина. «Или холодильник абсолютно бесшумный, или… Что? Холодильника нет, а холод — есть, так, что ли?» Стало не по себе. Зажатый в руке пистолет не спасал от нервной дрожи во всем теле. «Спокойно! — приструнил себя Васютин. — Черт с ним, с холодильником. Двигаемся дальше». В следующем рефрижераторе он обнаружил пакеты с замороженным картофелем, нарезанным для жарки на ровные дольки.
— Все упаковки без опознавательных знаков. И ценников конечно же нет, — задумчиво произнес он. — А это картошка? — шепотом спросил себя Кирилл. — Никаких признаков торговли. Или просто муляж?
Честно признавшись себе, что взять пакет из холодильника очень страшно, он перевел дух, осенил себя крестным знамением и протянул руку. Помедлил, а затем молниеносно схватил первый попавшийся пакет. Боязливо поднес его к лицу и внимательно рассмотрел.
— Вроде обычная картошка, — облегченно вздохнув, сказал Васютин. И уже хотел было положить обратно, но вдруг решил открыть, чтобы быть до конца уверенным в том, что это всего лишь навсего банальная пища. Надорвав край пакета, он запустил туда пальцы и достал пару мороженых долек.
Понюхав их, Кирилл внезапно почувствовал острый приступ дурноты. Выронив пакет, он покачнулся, борясь с сильнейшим головокружением.
«Черт, что это?» — успел подумать он, прежде чем напольная плитка под его ногами стала мягкой и подвижной. В попытке удержаться на ногах Кирилл схватился за бортик холодильника. В следующую секунду в глазах потемнело, потом появился яркий бело-голубой шар, вибрирующий и издающий резкий звон. Сознание наполнилось сильным запахом жареной картошки, который выталкивал из него кричащий вопрос: «Неужели это конец?» Через мгновение неоновый шар лопнул, обильно обрызгав его зрительный нерв крупными светящимися каплями, и Васютин рухнул в узкий черный тоннель.
ПОВЕСТВОВАНИЕ ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЕ
Два дня кряду Малаев занимался кропотливой и утомительной бумажной волокитой, которая все глубже и глубже засасывала его в бюрократический водоворот. Когда он только начал писать различные заявления и заполнять бесконечные формы, Федя надеялся, что управится за несколько часов. Но каждый новый документ порождал еще парочку, которые в свою очередь влекли за собой новые бумажки. Казалось, что бюрократическая химера размножается делением и этот кошмар никогда не закончится.
Но на исходе вторых суток Феде все же удалось собрать весь пакет документов, который сулил ему надежду на то, что скоро он попадет в Останкино. И попадет не один, а с группой экстрасенсов.
В плане работ Малаев указал четыре точки, которые ему необходимо было посетить вместе со своими людьми. Останкинская башня, церковь у Шереметьевского дворца, дом номер 12 по Аргуновской улице и улица Новомосковская. Сдав пакет документов, Федя ждал, заручившись поддержкой Павла Ильича Афанасьева, с которым Малаев был немного знаком и который обещал ускорить процесс.