Останови часы в одиннадцать
Шрифт:
— А я загляну в ремонтную мастерскую. Если машина готова, я вас догоню.
Он потрогал трость Генрика.
— Очень красивая! На улице, наверное, на вас обращают внимание: молодой человек со старомодной тросточкой.
— Эта трость с секретом, — усмехнулся Генрик. Он оглядел комнату Скажинского: — Вы холостяк или вдовец?
— Я жил с одной женщиной, но она бросила меня.
Генрик вышел на улицу, прошел мимо рынка и очутился на остановке автобуса. Неожиданно нос к носу столкнулся с Розанной. От злости у него потемнело в глазах.
— Следишь
— Мне было интересно, принял ли ты приглашение Юлии. Что, она приедет сюда?
— Не говори глупостей, Розанна. Если бы я захотел принять приглашение Юлии, я сделал бы это еще в редакции.
— А зачем ты сюда приехал? Почему ты не захотел весь день быть со мной?
— Я ищу убийцу. Разве ты не понимаешь?
— В этой дыре?
— Сейчас же садись в автобус и отправляйся в Лодзь.
— Значит, Юлия все-таки приедет сюда?
Он повернулся и зашагал прочь. Но Розанна догнала его и взяла под руку.
— Генрик! Если ты не договаривался с Юлией, почему ты хочешь отделаться от меня? Ведь я могу помочь в твоих поисках.
Генрик остановился. Он решил сказать ей всю правду, как бы неприятна она ни была.
— Мы приближаемся к развязке этих трех, а может быть, четырех убийств. Гибель Кобылинского убедила меня, что преступник пойдет на все. Я должен быть осторожным. Ведь в том, что гибнут люди, с которыми я вхожу в контакт, есть что-то подозрительное.
— Ты боишься за меня? — тихо спросила она.
— Убийца знает о каждом моем шаге, точно рядом со мной находится его информатор.
— Понимаю. — Она стиснула зубы.
— Ты прекрасно знаешь, что с некоторых пор я не верю ни одному твоему слову. Представления не имею, кто ты, что ты… Ты пытаешься уверить меня, будто в сумочке не было пистолета, хотя я видел его своими глазами. Я имею право не доверять тебе и не хочу, чтобы ты была в курсе моих дел. Я должен быть осторожен, ведь я не знаю, как выглядит убийца. Не знаю, когда и где он нанесет свой удар. В одном я уверен: на очереди я.
— Ты идиот! — крикнула она. — Думаешь, это я… убила Рикерта, Бутылло и Кобылинского?!
— Возвращайся в Лодзь!
— Нет! Ни за что! — топнула она ногой. — Поеду за тобой! Как тень! Ни на шаг не отойду, нравится тебе это или нет. Понял?
Он взглянул на часы. До отправления автобуса оставалось десять минут.
13 июня, вечер
Генрик думал, что ему удастся незаметно выскользнуть из автобуса, потому что крестьянки с мешками закрывали его от Розанны. Так оно и вышло, но Розанна оказалась настолько бесцеремонной, что остановила тронувшийся было автобус. Они были одни на пустом шоссе. Слева виднелось громадное здание зернохранилища, справа тянулись поля. Генрик медленно двинулся в сторону темневшего вдалеке леса. Злость на Розанну улеглась. Он понимал: все, что он ей наговорил, было сплошной ерундой. «Я не очень-то наблюдателен, — подумал он, — раз не заметил,
«Это уже вторая зеленая «сирена» сегодня», — подумалось Генрику. Скажинский остановился у обочины дороги и распахнул дверь.
— Садитесь, — пригласил он. — Я вас подвезу.
Генрик уселся рядом со Скажинским. Он хотел было захлопнуть дверцу, но Розанна схватилась за ручку.
— Без меня ты не поедешь, Генрик, — сказала она тоном, не терпящим возражения.
Скажинский расхохотался.
— Так вы не один? А почему же эта пани шла сзади?
— Мы поссорились, — объяснил Генрик. Розанна села сзади.
— Ваше общество сделает поездку гораздо приятнее, — галантно проговорил Скажинский.
— Не для всех, — возразила Розанна.
— Не для всех, — подтвердил Генрик.
Машина тронулась. Скажинский вел осторожно, стараясь не застрять в одной из многочисленных луж.
— Вы тоже выслеживаете преступника? — обратился он к Розанне.
— Нет! — отрезала она. — У меня нет таланта сыщика.
— Зато у тебя много других способностей, — не преминул ввернуть Генрик. — Ты умеешь шпионить, маскироваться, заметать следы, мистифицировать.
Скажинский объехал громадную лужу и обратился к Генрику:
— А почему, собственно, вы занялись розысками? Ведь это функция милиции. Сыщик-одиночка в нашей стране — это же анахронизм.
— Я не ищу убийцу, — ответил Генрик, — и никогда не собирался отбивать хлеб у милиции. Просто я хочу узнать историю моей трости.
— Милиции уже известно, как погиб Кобылинский?
— Это было известно с самого начала. Кобылинский напал на след убийцы, и тот решил его устранить. Кто знает, — рассуждал вслух Генрик, — не были ли вы последним человеком, с которым разговаривал Кобылинский до встречи с убийцей. А может быть, он погиб из-за вас.
— Из-за меня?!
— Я не хотел сказать ничего плохого. В разговоре с Кобылинским вы могли упомянуть какое-нибудь имя, которое и заставило его отправиться к убийце.
— Милиция задавала мне такой же вопрос, но наша беседа касалась только золоченой солонки.
Перед ними была огромная лужа. По обеим сторонам от нее росли деревья, объехать которые было невозможно. Скажинский разогнал машину и въехал в самую середину лужи, разбрызгивая грязь во все стороны. Мотор взревел и заглох.
— Отремонтировали называется! — Скажинский махнул рукой, вышел из машины, принялся копаться в моторе.
— Провод отпаялся…
Молодые люди вылезли следом за ним. Розанна взглянула через плечо Скажинского:
— Действительно, отпаялся.
Скажинский тщетно пытался завести мотор. Вид у него был явно расстроенный.
— Рессоры тоже ни к черту… Делать нечего, придется одному из вас отправиться в деревню и попросить у кузнеца паяльник. А я тем временем подниму машину домкратом и постараюсь исправить рессору.