Остап Бендер и Воронцовский дворец
Шрифт:
Глава 16. Так было на катере золото или нет?
Остап сказал «ничто не задерживает», нет, великий предприниматель ошибся. Если катер и дом компаньоны обезопасили от посягательств, то даже великий предусмотрительный психоаналитик Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей, не смог предвидеть то, что произошло.
Всё началось с дружбы Елены Викторовны Ступи-ной, бывшей квартиросдатчицы Остапа, и Миры Власовны, бывшей первой жены Мурмураки. Подружились они еще раньше, до этого всего. Когда Миру с убийственным скандалом выставил из своей квартиры
На квартире Елены Викторовны проживал после Бендера новый квартирант. Это был человек средних лет, высокий, видный. Одевался интеллигентно и, как потом хозяйка узнала, являлся сотрудником городской прокуратуры. Звали его Валентином Даниловичем, а фамилию он имел — Кнопов. Он закончил юридический факультет и был направлен работать в мариупольскую горпрокуратуру. Но так как жить в общежитии ему не понравилось, то он и поселился у Ступиных. Подружился с капитаном-хозяином, который нашел в нем внимательного слушателя своих рассказов из времен морской войны за светлое будущее и настоящее. А когда Елена Викторовна начала подъезжать к нему со своими женскими ухаживаниями, стараясь завоевать его симпатию, то он ей строго сказал:
— Вы это, Елена Викторовна, оставьте. У меня есть невеста, которая заканчивает последний курс факультета, и вы можете считать, что я холостяк временный.
— Ну как вы могли подумать, — зарделась Ступина, — что я посягаю на вашу свободу, как выразился один мой знакомый. — Что вы, что вы… — и махнув полами своего непревзойденного халата, уплыла в свою комнату.
Вечером она встретилась с Мирой Власовной и они начали сетовать на свою женскую неустроенность, и в разговоре Мира Власовна сказала:
— А ты знаешь, Елена… Проходила сегодня я мимо «Торгсина» и случайно встретила бывшего своего. Пошла за ним, так, незаметно. Смотрю, он в этот «Торгсин» пошел. Я остановилась у витрины, где на показ товары для иностранцев. Вижу сквозь витрину, как мой бывший выкладывает на прилавок пачки каких-то денег.
— Да ты что?! — всплеснула руками Елена Ступина. — Откуда они у него, эти самые пачки? — остановилась и округленными глазами смотрела она на подругу.
— Вот и я подумала, откуда? Что же я… Как тебе известно организовал мерзавец рыбартель с катером, с домом, с коптильней, возит рыбу в Сталино, вот и гребет теперь деньги.
— Да, но причем здесь «Торгсин»? Разве там наши деньги принимают? Товары ведь для иностранцев за валюту?
— Вот и я подумала, за что это он нашими деньгами?
— Постой, постой, постой, — задумалась Елена Викторовна. — Ведь он водит компанию с моим бывшим квартирантом? С Остапом Ибрагимовичем… Значит, у них что-то общее по деньгам.
— Знаешь, я недавно видела твоего бывшего квартиранта, который командовал клубом «Два якоря».
— Где, когда? — встрепенулась Елена.
— Он ехал по улице на иностранном автомобиле.
— Что ты говоришь? Он здесь, в городе? Я знала, что он куда-то уехал.
— Нет-нет, сама видела, ехал
Женщины еще долго судачили, обсуждали узнанное и увиденное. А вечером, подавая чай своему жильцу Копову, великовозрастная дочь капитана Ступина рассказала всё то, что узнала от Миры Власовны.
Выслушав её, Валентин Данилович сказал:
— Что ездит наш гражданин на иностранном автомобиле, то здесь нет ничего противозаконного. А вот, насчет пачек денег, которые ваш знакомый притащил в «Торгсин», то это интересно… «Торгсин» ведь создан для торговли с иностранцами на валюту. За золото, серебро и драгоценные камня там могут покупать товары и наши граждане. Но чтобы за наши деньги… Любопытно, весьма интересный факт. Надо разобраться с этим…
— Вот и разберитесь, Валентин Данилович, — колыхнула полами своего халата мстительная Ступина.
Компаньоны занимались сборами в дорогу. Остап Бендер сидел за столом и составлял план действий после приезда в Ялту.
— Мурмураки арестовали! — закричал Кутейников, вбежав в комнату.
— За налоги? — обернулся к нему Бендер. — Или за убийство жены-железнодорожницы на почве ревности?
— Пришли милиционеры и арестовали! — со слезой в голосе повторил бывший боцман-тренер клуба «Два якоря». — Из его квартиры увели!
— Что вы орете, как утопающий не умеющий плавать? — осадил его Бендер. — Вы что, были при аресте?
— Нет, железнодорожница прибежала и сообщила.
— Что она вам рассказала? Вот невезучий заврыбой! Что она сообщила, рассказывайте, боцман, не тяните.
— Пришли с ордером на обыск, обшарили всё, нашли пачки денег…
— Ого! Пачки?! — воскликнул Балаганов.
Козлевич промолчал, только качнул головой.
— Нет, не те пачки, которые вы имеете ввиду, а наши, — опустился на табурет Исидор.
— Какие это наши, боцман? — спросил Бендер, подняв брови.
— А те, которые вы нам оставили, разные такие, ну, со «Святителя» поднятые, капитан. Вы нам разрешили…
— Верно, разрешил и что же? — удивленно смотрел на Исидора Остап.
— А мы их начали понемногу продавать коллекционерам, по гривеннику, значит. А когда Сан Саныч узнал, что в «Торгсине» есть витрина нумизмата, то начал носить и туда…
— Что это еще за нумизмат такой? — поинтересовался рыжий Шура.
— Наука о монетах и медалях. Не перебивайте боцмана, товарищ Балаганов, — строго бросил ему Остап. И спросил сам: — Но насколько я знаю, бумажными деньгами в «Торгсине» не могли интересоваться, Исидор.
— А вот и заинтересовались, покупали, а зачем, мне не ведомо.
— Ну и что дальше?
— Обыскали, забрали эти самые деньги со «Святителя», посадили Сан Саныча на пролетку и увезли. Вот и всё, что рассказала мне его железнодорожница.
— Да, непонятно, друзья, с чего бы это, — задумался Остап. — Криминала я здесь не вижу, — встал и заходил по комнате. — Денег этих у нас мешки… Ну и что? — обвел он взором сидящих. — Хотят власти конфисковать? Пожалуйста, не возражаю. Не велика утрата. И всё же… — задумался он. — В чем причина? Отъезд отменяется до выяснения причины, — сказал он.