Остаться незамеченной
Шрифт:
– Возможно, я могу помочь тебе, раз тебе это нужно не для сплетен. Надеюсь, я могу на тебя положиться.
Футуре посмотрел мне прямо в глаза, я увидела, что он сомневается. Он глубоко вздохнул и опустил голову.
– Герман работает тренером у выпускающихся групп. У него глаза разного цвета: один карий, а другой ярко-голубой. Это из-за того, что он из другого клана. Нам это стало известно совсем недавно. Герман рассказал нам о своей прабабушке, она была из клана Первидери. Её привёз в клан Фортис наш разведчик. Он нашёл их клан и украл её по просьбе начальства. Он уже вёз девушку в клан Фортис,
– Почему Германа и его родителей не задержали?
– Дети не отвечают за вину своих родителей. Да и его родители не знают, где клан Первидери. Об этом знали только его прадедушка и прабабушка. Никому обо всём этом не рассказывай, хорошо? Герман только недавно признался, и скандал вокруг этого ещё не утих.
Я кивнула в ответ. Герман опасен для меня, он может понять, что я не потеряла память. Агата тогда спросила Доминика, могу ли я быть как Герман. Они догадываются. Я окинула взглядом доску и наткнулась на запись: «Доминик, клетка упадёт».
– Думаю, мне уже пора.
– Да, возвращайся назад в общежитие, вас там будут ждать.
Он встал и направился к грифельной стене, а я тихо закрыла за собой дверь. У меня осталось тридцать минут, чтобы добраться без опозданий до общежития. Дополнительных отжиманий я не планирую. По дороге я размышляла о том, что у дочки прадедушки Германа были способности обоих кланов. Но за всю мою жизнь во мне не проявлялись способности клана Фортис. У меня их не может быть.
В общежитие я зашла без пятнадцати девять, посередине комнаты стоял Доминик. Сегодня с утра с нами занимается он. Ребят ещё не было. Я прошла до свободного дивана и присела.
– Как дела? – спросил он, не поворачиваясь.
В его руках была та тетрадь, он что-то записывал.
– Не урони клетку.
На миг повисла тишина.
– Это тебе надо об этом переживать, – усмехнулся он. – Ты говорила с Футуре, я прав? Поэтому тебя не было на завтраке.
– А ты заметил? С чего это?
Он развернулся ко мне, его холодные глаза встретились с моими. Сложно выдержать его взгляд, но я не сдамся.
– Я переживал. Вчера ты разговаривала с Вороном.
– Он опасен?
– Просто доверься мне, с ним тебе не стоит общаться.
– Доверие нужно заслужить.
– А я, значит, недостаточно заслужил?
– Зачем ты ведёшь меня к Герману? – вырвалось у меня. Теперь он знает, что я знаю.
Он усмехнулся и опустил голову.
– Если бы я хотел тебе навредить, я бы отвёз тебя к Вагосам.
– Кто это?
Он молча смотрел на
– Не скажешь, не так ли? Ладно, забудь, что с Селестой?
– Её, скорее всего, исключат.
– Она не виновата, Ворон…
– Не общайся с Вороном! – перебил он меня.
– Ты не хочешь меня слушать! – повысила голос я.
– Это ты должна слушать меня! Ты наводишь на себя подозрения, неужели ты не понимаешь? Если ты хочешь остаться здесь и остаться живой, тебе придётся следовать моим указаниям.
Отворилась входная дверь, и одногруппники один за другим ввалились в комнату. Комната наполнилась голосами, смехом и непринуждённой атмосферой – именно тем, чего мне сейчас не хватало. Доминик подошёл ко мне вплотную, так близко, что другие не могли нас услышать.
– Я не понимаю, почему ты так себя ведёшь. Ты рассеянная, напуганная и всех подозреваешь. Твоя память уже должна постепенно возвращаться, но ты ничего не рассказываешь. От чего ты бежишь? От кого ты скрываешься?
– В чём конкретно ты меня сейчас подозреваешь?
Он скрестил руки на груди.
– Уходишь от ответа, значит. Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, правда скрывается в твоих глазах; правда о твоём происхождении.
Он резко развернулся к другим.
– Выходим! Севир уже ждёт нас у самолёта. Сегодня мы отправляемся к озеру. Проверим, как долго вы можете задерживать дыхание.
Он направился к выходу, остальные поплелись за ним. Я простояла ещё некоторое время неподвижно. Почему он подозревает меня, если сам всех убедил, что я дочь генерала Джейда Коллинсона? Бланш подошла ко мне.
– Эй, ты в порядке?
– Да, всё отлично. Пошли, нам нельзя опаздывать.
– Я не могу.
Я повернулась к ней, она смотрела на свою перебинтованную руку.
– Ты сломала руку. Футуре тебя предупреждал об этом.
– Да, мне не удалось этого избежать. Но я знаю, ты сможешь! Я просто забыла об этом предсказании.
Она выглядела очень обеспокоенной, её рука сжала моё плечо. Бланш хочет убедить меня, что я могу сделать то, чего даже она не смогла. Она хочет дать мне надежду. Но прекрасно знает, что мне тут не место и я должна бежать, поджав хвост.
– Да, конечно.
Я направилась к группе, которая уже успела уйти далеко. Мы шли час, пока перед нами не появился треугольный летательный аппарат белого цвета. У нас в Инконспикваме были такие раньше, пока не создали другую модель. Что здесь творится? У них наши самолёты, компьютеры. Моё внимание отвлёк Севир, он стоял у прохода самолёта.
– Вивьен, что с тобой? Высоты боишься? – сказал Севир с усмешкой.
Только сейчас я поняла, что встала как вкопанная. Я ничего ему не ответила, а только продолжила идти к самолёту. Я подошла последней, Севир оценивающе посмотрел на меня. Внутри все сидели уже пристёгнутые, ожидая последнего человека, то есть меня. Я села рядом с Нилом.
Самолёт взлетел мягко, горы постепенно начали удаляться от нас. У них есть самолёт, значит, выбраться отсюда всё же возможно. Это сильно меня обрадовало. Я невольно взглянула на Доминика, он сидел впереди вместе с Севиром. Они о чём-то весело переговаривались. Я не могу понять его, он то холоден ко мне, то проявляет заботу. Я облокотилась на сиденье и закрыла глаза.