Остаться в живых

Гонсалес Лоуренс

В этой уютной модели мира я чувствовал себя полновластным хозяином. Но в то же время я понимал, какой зыбкой была невидимая граница, проходившая между тем маленьким мирком, который был адаптирован для нас, и тем миром, к которому каждому из нас придется приспосабливаться. Постепенно, шаг за шагом я менял угол зрения и наконец «откадрировал» картинку. Симпатичный коттедж уменьшился до кукольного домика, а девственная природа — необъятная и ненасытная — заполонила собой все пространство, буквально взорвав мое зрительное восприятие. Вместе с этим изменились и правила игры.

Я думал о погибших Билле Уорде, Рике Риде и Джоне Биггсе — возможно, для них мир был един и к горному склону они относились так же, как и к удобной лыжной базе. Сюда

их привели успех, намерения, планы и воображение. Они заработали себе на это удовольствие. Они заслужили его как награду за все свои достижения в жизни. Биггс планировал покорить самые высокие вершины в каждом штате. Друзья считали, что Маунт-Худ всего лишь еще один пик на этом большом пути и справятся они с ним довольно быстро.

Однако пик Маунт-Худ не любит, чтобы с ним так обращались. На следующий день после трагедии я увидел брата Джона Биггса на парковке. Он искал ключи от автомобиля, чтобы отвезти семье личные вещи покойного. Он только что вернулся с опознания тела. Джон выжил во Вьетнаме, где служил боевым летчиком, потом долго работал пилотом на гражданских авиалиниях — и был убит «горой для начинающих».

Люди, создав механическую систему, сами стали ее частью. Но при этом каждый человек представляет собой автономную систему. В тот день альпинистам могли бы пригодиться, а в итоге и спасти не сложные научные теории, не темные эзотерические знания, а профессиональные навыки и жесткие правила.

Все профессионалы-спасатели, с которыми я разговаривал у пика Маунт-Худ, видели ошибки, сделанные пострадавшими. Джим Трипп, командир лыжного патруля на территории заповедника, однажды пригласил меня к себе в офис. Я нашел его среди лыжных патрульных в комнате, больше похожей на тюремную камеру с шестью кроватями, покрытыми оранжевыми, синими, желтыми и зелеными покрывалами. На полке были расставлены чучела животных, а на железных дверках ящиков для одежды красовались наклейки с логотипами разных компаний, производящих лыжное оборудование. На кончике одной из лыж я увидел наклейку с текстом: «Внимание! Установлена воздушная подушка». В комнате были медицинские шины, кислородные маски, капельницы, несколько цервикальных воротников и длинные жесткие спинодержатели. Все говорило о том, что здесь работают люди, хорошо знающие, что такое боль.

В заставленном офисе Триппа единственным источником света служила настольная лампа. Трипп был худым и долговязым. На нем были джинсовые шорты, сандалии и серая толстовка — и это в местах, где круглый год лежит снег. Положив ноги на металлический стол, он заложил руки за практически лысую голову и широко улыбался. Он напоминал стареющего серфингиста и знал о Маунт-Худе больше всех остальных. Когда я спросил его о технике остановки методом вбивания ледоруба в снег, он засмеялся: «Если мы говорим о трех метрах ненатянутой веревки, тогда еще прокатит. Если ты мастер такой техники, то, может быть, повторяю — может быть, все получится. Но главное правило следующее: верхний не должен падать. Если упадет тот, кто наверху, и ненатянутой веревки будет метров тридцать, — то, считай, ты отвалился. Эту гору люди всерьез не воспринимают. Даже тучные, и то на нее поднимаются».

Опыт может помочь вам, может предать вас. Билл Уорд, занимавшийся альпинизмом почти пять лет, выдернул изо льда ледоруб — и погиб.

Питер Лешак — пожарный, занимающийся тушением лесных пожаров, и талантливый писатель. В книге Ghosts of the Fireground («Призраки пожарищ») он рассказывает о том, как долго ждал пожара:

Наверное, я получил слишком хорошую подготовку. Я оказался жертвой привычного умонастроения всех работников противопожарной службы, которые «рвутся в бой». Члены бригады все время живут в ожидании пожаров… и подвохов. Наш инструктор вбил нам в голову следующее правило: «Не уверен — не делай».

Далее он говорит о приемлемом уровне потенциально опасного

поведения — то, что ученые называют «гомеостазом риска». Согласно этой теории люди готовы идти на определенную степень риска. Только у каждого человека своя степень риска, и любой из нас готов рисковать приблизительно на одном и том же уровне. Если мы считаем, что уровень опасного поведения низкий, можно быть похрабрее. Если ситуация более опасная, то мы стараемся рисковать меньше. Эта теория подтверждается буквально на каждом шагу. После того как на машинах появилась антиблокировочная система, все ожидали, что уменьшится количество аварий. Напротив, их стало больше. Водители, решив, что машины, на которых стоит антиблокировочная система, теперь намного безопаснее, стали водить более агрессивно. После появления радаров на торговом флоте все считали, что количество столкновений судов уменьшится. Этого тоже не произошло. Радары позволили капитанам увеличить скорость. Так что технические инновации в области безопасности могут иметь противоположный эффект.

Лешак писал о своем опыте человека, который постоянно ходит на краю гибели:

Мы нормализировали риски… У нас уже была подобная ситуация, и все закончилось хорошо… Если у тебя было много опыта в опасных и сомнительных ситуациях и не произошло никаких неприятностей, то мозг, идущий путем наименьшего сопротивления, начинает считать, что все это результат твоего умения и находчивости.

Именно такой настрой убивает опытных альпинистов, лыжников, спелеологов и многих других профессионалов и любителей, ведущих экстремальный образ жизни. Гераклит говорил: «На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз — другие воды». Каждый раз, когда человек поднимается на Маунт-Худ, это другая гора. Там всегда граничные условия, промежуточная область, состояние перемен. Если альпинист не досконально знаком со всеми тонкостями характера горы, она жестоко посмеется над всеми его вдумчивыми планами. Опыт — всего лишь двигатель, стимулирующий вашу адаптивную систему, поэтому всегда стоит задаваться вопросом: «К чему я должен приспособиться?» Необходимо понимать, поможет ли вам накопленный опыт выжить в определенных условиях. А когда условия и окружающая среда меняются, стоит иметь в виду, что ваши навыки могут не соответствовать моменту.

Альпинисты имеют возможность регулярно знакомиться с материалами ежегодных отчетов «Несчастные случаи в североамериканском альпинизме» (Accidentsin North American Mountaineering, ANAM), которые выходят под редакцией Джеда Уильямсона. Он проанализировал трагедии, наподобие той, которая произошла на Маунт-Худе, и выделил три общих фактора, присущих большинству несчастных случаев в горах: «1) во время спуска; 2) связка; 3) отсутствие фиксированной страховки — не закрепленная крюками страховка — одна из первостепенных причин многочисленных травм, получаемых во время падения».

Заголовки ежедневной газеты The Oregonian, выходящей в Портленде, могут сколько угодно кричать о «непредсказуемом несчастном случае». Все не так. Подобные трагедии происходят довольно часто в самых разных горных массивах.

Один из самых опытных альпинистов, побывавших на пике Маунт-Худ, однажды сказал: «Страховка, не закрепленная крюком, — это договор о совместном самоубийстве».

Человек всегда представляет собой часть разных систем, которые Чарльз Перроу называет «человек-машина». Например, как только человек начинает сплавляться по реке, ему потребуется много самодисциплины. В случае когда события начинают развиваться довольно быстро, он должен решиться на то, чтобы остановиться, покинуть плот и перетащить его волоком. Вспомните попавших под лавину канадских водителей снегоходов. В реальной ситуации они должны были остаться на месте, и это означало для них единственное условие безопасности; но с точки зрения их эмоционального представления об окружающей обстановке им хотелось ехать на быстрой скорости.