Остаться в живых
Шрифт:
Окружающая среда, в которой мы живем, заботится о нас. Наша жизнь напоминает жизнь аквариумных рыбок: непонятным образом еда падает на голову, а пузырьки воздуха поднимаются вверх. Мы домашние животные в человеческом зоопарке под названием «цивилизация». Когда человек выходит из своего уютного мира, то попадает в самое проигрышное положение среди всех живых существ. Природа принимает у нас экзамен. Большинство людей этого не осознают и не понимают, с чем они столкнулись. Опыт жизни на природе чаще всего оказывается обманчивым, так как довольно быстро мы начинаем считать, что возмужали и закалились, то есть «видали, знаем…». Американский писатель и альпинист Джон Кракауэр в книге «В разреженном воздухе» [31] (Into Thin Air) писал о проводнике
31
Кракауэр Дж. В разреженном воздухе. М.: София, 2004.
Пол Фасселл в книге Wartime («Военное время») описывает стадии роста солдата: от зеленого новобранца до опытного ветерана. Сначала солдат думает: «Со мной не может такого случиться». Потом он участвует в боях и понимает: «Это может со мной произойти, поэтому надо быть осторожнее». Он уже видел достаточное количество смертей своих друзей и осознает: «Это должно со мной случиться. Не случится, если только меня здесь не будет». Всё верно. Сделаем скидку лишь на то, что даже самые дикие джунгли — не арена военных действий.
Нет ничего нового в том, что человек не любит новой информации и, как правило, избегает ее. Каролин Девалд, специалист по античной истории, писала о трудах Геродота:
Герои его историй плохо заканчивают, потому что не придают значения событиям в мире, которым суждено расстроить их планы… Иногда они совершают ошибки, которых могли бы избежать, если элементарно выяснили бы ситуацию… Персидский царь Камбис во время войны против эфиопов отправляет армию в безумный марш через пустыню, не имея ни малейшего представления о местности.
За два дня до моего прибытия на Гавайи две девушки-туристки в возрасте двадцати одного года отправились в короткий дневной поход в парк «Священный водопад» на острове Оаху, расположенном южнее Кауаи. Дело было в середине августа, погода стояла ясная и нежаркая. Девушки оставили свои велосипеды на парковке в торговом центре. С собой они взяли три бутылки воды и немного еды; вернуться они собирались до темноты. Когда через десять дней я улетал, на остров прилетели их родители. Девушек так и не нашли.
Приблизительно в том же районе за 1994–1995 годы исчезли трое туристов — их тела не были обнаружены. В поисках принимали участие сто пятьдесят человек, трое из них тоже бесследно исчезли. Люди иногда пропадают. Хочется знать, что с ними произошло, но нет никакой возможности. Подобная ситуация напоминает мне историю, рассказанную Майклом Герром в его знаменитой книге о войне во Вьетнаме Dispatches («Репортажи»). Человек из разведки рассказал ему следующее: «Патруль ушел в горы. Назад вернулся один человек, который умер, не успев сказать, что произошло». Далее Герр пишет: «Когда я спросил разведчика, что же произошло, он посмотрел на меня с таким сожалением, словно я последний идиот, на которого нет смысла тратить свое время».
Довольно часто человек совершенно не умеет оценивать ни масштаба территории, ни длины своего маршрута, не думая о том, как ему придется расходовать свои физические силы, особенно если он заблудится. Все мы, когда отправляемся в путешествие, немного напоминаем персидского царя Камбиса, «не имевшего ни малейшего представления о местности». Но достоверная информация о месте — это только половина дела. Есть еще такое понятие, как «силы природы», в которые мы совершенно не верим, поскольку ничего о них не знаем — ведь в своей повседневной жизни мы с ними практически не сталкиваемся. Однако в поисках развлечений мы почему-то чаще всего останавливаем свой выбор именно на дикой природе, с ее необузданной стихийной мощью. Если наш повседневный опыт настолько легковесен и неполноценен, то мы и есть, видимо, те, о ком писал Джордж Оруэлл:
Непонятливость
Когда я был маленьким, наша семья проводила лето на пляжах Галвестона — города в Техасе. Вместе с братьями я прыгал на волнах, похожих на те, которые я увидел на острове Кауаи. С детства я привык, что волны совершенно безопасны и купаться в них очень приятно. Но ведь и Мексиканский залив — не открытый океан на Гавайях. Я знал радости пляжей Мексиканского залива, но не понимал опасности Кауаи. Заплыв в море, прогулка в лесу или поездка на лодке по реке не кажутся опасными. Человек идет медленно, шаг за шагом; любуется орхидеями, слушает пение птиц, ему и в голову не придет, что в этих местах можно вдруг… навсегда… исчезнуть. Это просто невообразимо. Наш ум отказывается это воспринимать.
32
См.: Оруэлл Дж. 1984 / пер. В. Голышева 1984 // Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. М.: Прогресс, 1989. С. 66.
Чак Блей попытался обрисовать мне, что, скорее всего, происходит с исчезнувшими туристами. Скалы в этих местах могут достигать высоты более тысячи метров. У подножия гор расположены города. Внутренняя территория островов за пределами пляжей представляет собой джунгли с растительностью из трех уровней. Карт этой вулканической местности с бурной растительностью не существует. В джунглях человек не видит солнца. Теряет направление. Тропинки могут выводить к болотам или непроходимым зарослям. Горы покрыты толстым слоем перегноя, из которого формируются карнизы с растущими на них растениями, свисающими над пропастью. Человек в джунглях может услышать шум прибоя и пойти на звук, думая, что сейчас выйдет на пляж, а попадает на такой «мягкий» карниз, хотя будет считать, что под ним твердая скала. В том месте, где карниз наиболее тонкий, человек под тяжестью своего веса проваливается и падает на тысячу метров вниз в воду. Мгновенная смерть, после чего волны разбивают тело об острые вулканические скалы. Рыбы доедают то, что от него осталось. Сложно представить себе такое развитие сценария, когда ты — наконец-то — выбрался в отпуск или на каникулы и, собираясь немного погулять по парку, оставляешь свой велосипед на парковке в торговом центре.
Я брал уроки по скалолазанию, и мой инструктор советовала мне не доверять ни одному камню, даже усеянному кристаллами гранита, из которого были сделаны остроконечные горы Черных холмов Южной Дакоты. Она рассказала мне о своих друзьях, семейной паре, проводившей время в Альпах. В тот день они спускались по веревке, державшейся на огромной гранитной глыбе на горе Маттерхорн. Несколько поколений альпинистов крепили страховку и веревки к этой глыбе. Пара закрепила веревку, чтобы спуститься вниз. Потом они позволили двум другим альпинистам спуститься по этой веревке, потому что те очень торопились. Потом муж стал спускаться. Жена увидела, что глыба начинает двигаться. Инстинктивно она протянула руку и дотронулась до пальцев мужа. Глыба зависла в воздухе, словно облако. Потом она перевалилась через край скалы и накрыла мужа альпинистки, которая стала вдовой и навсегда изменила представление об устойчивости гор и камней.
Большинство людей не могут представить, что гора, которая кажется такой незыблемой, возьмет и неожиданно развалится. Тем не менее все горы постепенно распадаются — это их естественное состояние. Разрыв между реальностью и нашим восприятием становится причиной многих несчастий. Случается, что люди попадают под камнепад или отваливается кусок скалы, за который схватился альпинист. Реальное доказательство этого — нагромождение вокруг каждой горы скатившихся камней. Можно, конечно, продолжать считать, что горы незыблемы в своей устойчивости, но опыт подсказывает, что это не так.