Остаться в живых
Шрифт:
Лейтенант Федерико Гонсалес был освобожден из лагеря для военнопленных 17 апреля 1945 года. Через тридцать лет после этого события я работал над статьей для журнала Playboy об авиакатастрофах, в которой, кроме прочего, исследовал технические недостатки одной очень распространенной модели пассажирского самолета, а именно McDonnell Douglas DC-10. Результаты моего исследования и других показывали, что с DC-10 произошло больше аварий и возникло больше серьезных проблем, чем с какой-либо другой моделью современного пассажирского авиалайнера. Тогда я занимал в журнале пост пишущего редактора, и по работе вместе с другими сотрудниками мне надо было посетить встречу Американской книготорговой ассоциации, которая проходила в Лос-Анджелесе. На эту встречу
В то утро я был в офисе Шела на десятом этаже здания Palmolive, где находилась редакция Playboy. Я поговорил с Джуди, с которой у меня были отличные отношения. Она подписала мне экземпляр своей книги. Я попрощался с Вики, у которой был годовалый сын. Мы с Вики часто встречались в автобусе по пути на работу. Я зашел к Мэри и пожелал ей хорошего полета. Я видел, как Шел и Джуди, взявшись за руки, вышли к лифтам, сделанным в стиле ар-деко. Помню, что я тогда позавидовал им, потому что после долгих лет совместной жизни они по-прежнему были влюблены друг в друга, как школьники, и шептались и смеялись в ожидании лифта.
Их полет продолжался 31 секунду — самолет упал на землю в поле поблизости от бензохранилища и стоянки для автомобилей с туристическими автоприцепами. До падения на землю самолет перевернулся в воздухе кабиной вниз. Все 273 человека, которые находились на борту, погибли. Даже сейчас, почти четверть века спустя, эта авиакатастрофа является одной из самых крупных в истории американской гражданской авиации. Я жил всего в двадцати минутах езды от места катастрофы и был на месте происшествия, чтобы написать о нем сразу после того, как потушили огонь. Красавицу Вики с прямыми китайскими черными волосами опознали по данным, которые имелись у ее зубного врача.
После этой трагедии я начал еще больше летать и еще больше писать об авиации. Я часто задумывался о том, что стремлюсь жить так, как прожил мой отец. Я всегда следовал его примеру и старался быть таким, как он. Мне долгое время казалось, что я подмастерье героя. Но потом я осознал, что это не так. Мой отец не был героем. Он был человеком, который хотел жить и умел выжить. Наконец я собственным умом понял, как надо выживать. Я прошел долгий путь. Все мои действия, суждения и обстоятельства, в которых я оказывался, привели к тому, что, сидя на шелковом диване в офисе Шела, на его вопрос, хочу ли я полететь с ними в Лос-Анджелес, я твердо ответил «нет». Я сам понял, как надо выживать. Мне больше не надо было спрашивать себя: «А как поступил бы на моем месте отец?»
Все предыдущие действия, суждения и жизненные обстоятельства привели к тому, что отец оказался в том месте и в то время, когда 23 января 1945 года на высоте девять километров рядом с его самолетом разорвался 88-миллиметровый снаряд. На подсознательном уровне люди воспринимают и признают правильность теорий хаоса и сложности. Более чем достаточно историй написано о том, что могло бы произойти, если бы можно было вернуться в прошлое и что-то изменить. Читателю хорошо знакома старая английская песенка:
Не было гвоздя — Подкова пропала. Не было подковы — Лошадь захромала. Лошадь захромала — КомандирЕсли бы полковник Хантер в тот день решил сесть в левом кресле вместо правого, я не родился бы, а вы не читали бы этой книги. Если бы в 1973 году мне в журнале поручили написать статью не о безопасности авиапассажирского транспорта, а о чем-нибудь другом, я бы ничего не знал о DC-10 и спокойно сел в самолет вместе с Шелом и Джуди. И вы опять же не прочитали бы этой книги.
80
Перевод В. А. Гурвича.
Выживание — благодаря ли счастливой случайности, упорному труду или сочетанию этих факторов — не ограничивается часами или днями. Как Солон мудро ответил Крезу, нельзя судить о жизни человека до тех пор, пока его жизнь не закончилась. Мое личное выживание оказалось не связанным с выживанием Шела, Джуди, Вики и Мэри, и я продолжаю выживать в самых разных условиях и при разных обстоятельствах. Падение самолета, которым управлял отец, положило начало этой книги, а катастрофа рейса 191 авиакомпании American помогла окончательно оформиться. В мире, где правит фатальный порядок, распространяющийся на физику Ньютона, относительность Эйнштейна, термодинамику и квантовую теорию, с незыблемостью законов природы (как, например, тяготения и др.), невозможно утверждать, что что-либо происходит случайно. Случайность — это всего лишь слово, которое мы придумали, дабы объяснить зыбкие границы между порядком и хаосом. Следовательно, судьба представляет собой борьбу или напряжение между естественным правом, согласно которому все движется в сторону дезорганизации (энтропии) и естественным правом, обусловливающим принцип самоорганизации (теория сложности). Если мы признаем, что эти две силы являются важнейшими законами природы, тогда все встает на свои места и мы можем двигаться к светлому будущему, благополучно вернувшись в прошлое с китайской концепцией инь и ян.
Выживание отца не окончилось падением с высоты девять километров. Я наблюдал, как он выживал, и это оказало на меня огромное влияние. Его выживание началось с того, что, когда у него были сломаны руки, ноги и ребра, немецкий солдат пожалел его и поставил на место его нос. Потом отца отправили домой. Он рассказывал, что самым страшным полетом его жизни был не тот, после которого он упал с неба. Самым страшным полетом оказался перелет в Америку на старом DC-3, во время которого он наблюдал через иллюминатор, как ходуном ходят крылья попавшего в шторм самолета и как в салоне содержимое пепельниц высыпается на пол.
В Америке отец начал строить свою жизнь. Восстав из могилы, он защитил диссертацию, нашел работу в престижном учебном учреждении, печатался в научных изданиях, выучил многих студентов-медиков, а в свободное время занимался керамической лепкой, рисовал и пел, аккомпанируя себе на пианино, вырезал скульптуры из дерева, собирал модели самолетов, собрал нашу первую стереосистему и в поисках приключений исколесил со всей семьей половину Америки на фырчащем микроавтобусе Volkswagen 1956 года выпуска. Он торопился жить и постоянно пробовал новые увлечения. Сидя в темной лаборатории, он при помощи электронного микроскопа пытался узнать секреты клеток, и всегда и везде им двигало любопытство.
Я помню, что целое лето мы вырезали из разных видов древесины бумеранги и изучали их аэродинамические свойства, чтобы понять, почему они возвращаются, хотя по Ньютону они должны были продолжать лететь вперед.
Он был единственным знакомым мне человеком, который от начала до конца прочитал «Поминки по Финнегану» (Finnegans Wake) Джеймса Джойса. Отец напоминал мне героя фильма «Великий Сантини» (Great Santini), говорившего своему сыну: «Ешь жизнь, пока жизнь не съела тебя». Когда я позволял себе какую-нибудь очередную бесшабашную выходку, отец, почти как в дзенском коане, говорил: «Ладно, только когда ногу сломаешь, не прибегай ко мне жаловаться».